— Ну и не надо! — гордо ответил я. — Мы сами доберемся.
— Оставь их, — лениво велел командир. — Молодежь разве остановишь. Вернутся, если что.
— А если они заблудятся? Кто будет их искать?
— Спасатели и будут. А так, может, у ребят получится и о нас сообщить. А то, знаешь, у меня нет уверенности, что нас оперативно найдут. Мадам, вы бросаете свой багаж?
— Да, плевать на него, — подтвердила Лиса.
— Ваши вещи будут выгружены и доставлены в Улан-Батор, потом сможете забрать или заказать пересылку. А у вас, молодой человек, всё с собой?
Я подтвердил.
— Ну вот и славно, — заявил командир. — Желаем вам удачи.
Стюард только губы поджал.
Так что мы с Лисой сверились с нашими картами и двинулись в путь. Буст тоже рвался, но был перехвачен железной рукой матери. Легкое брожение в рядах пассажиров ни к чему не привело, никто за нами не увязался, чему я был очень рад. Все-таки авантюра была еще та.
Двигались мы в ту же сторону, в которую улетела и дрон-таблетка, и я поглядывал по сторонам, надеясь ее обнаружить.
Лиса заметила мой взгляд и строго предупредила:
— Даже если мы найдем ее, не будем тратить время на починку.
Я засмеялся:
— Да, тетенька, как скажете!
Лиса даже не обиделась.
— Мы теперь сами как дрон. И донесем сообщение вместо него.
Я согласился. Мы прошли еще немного и услышали голос, который сердито кому-то за что-то выговаривал и делал это довольно давно, потому что у виноватой стороны сил возражать не было. Лиса прислушалась.
— Да я же знаю, кто это! — и стремительно двинулась на звук, долетавший из-за большого плоского камня.
Мы обошли преграду и перед нами открылась картина маслом.
Глава 7
Маленькая черноволосая женщина возмущенно отчитывала двух мальчиков, которые стояли, склонив головы. Перед ними лежала наша таблетка с воткнутой в нее стрелой, а рядом паслись три мохнатые лошадки, которым человеческие разборки были до балды. Вот возможность пожрать еще не уничтоженной солнцем травы дорогого стоила.
— Я снова спрашиваю, как можно было перепутать спортивный дрон с военным? Вы бы еще на беркута нацелились! Или вы думали, что я не узнаю? Или что вы думали? Наши красные и зеленые, а этот какой? Я вас спрашиваю, какой?
— Черный, — нехотя проговорил мальчик постарше. Ростом он был почти что с Зарину, но превосходство было во всех смыслах на ее стороне. И ему явно хотелось провалиться под землю.
— Черный с желтым, — добавил младший. — Полосатый. С буквами.
— То есть никто тут не дальтоник! — с мрачным удовлетворением заявила женщина.
Подростки опустили головы еще ниже и принялись ковырять землю носками сапог.
— И если за ним приедут военные, никаких оправданий у вас нет!
— Это не военный дрон, — вскинул голову старший. — Они так низко не летают. Это хрень какая-то. И никакие военные не приедут, делать им больше нечего. Мы просто тренировались…
И вдруг он заметил нас.
— Мамааа! — заорал он.
— Я тебе дам «мама», — сердито прикрикнула женщина.
— Точно мама! — завопил второй мальчик, и они оба кинулись к нам.
— Зарина! Миша! Никита! — крикнула Лиса и бросилась к ним.
Женщина повернулась к нам и тоже побежала навстречу.
Мальчишки добежали первыми и обхватили Лису с двух сторон, а мгновение спустя добежала и Зарина. Образовалась веселая восьминогая толпа, которая начала прыгать на месте и орать. Лошадки покосились на воссоединенную семью, переступили с ноги на ногу, но решили, что трава сама себя не съест и вернулись к прежнему занятию.
— Мама! А папа сказал, что твой самолет опаздывает!
— Мы думали, ты не приедешь! Ты пешком пришла? Из Осаки?
— Моя дорогая, мы уже не знали, как тебя искать!
— А Никита забрал мой плащ!
— А мы дрон уронили, Зарина ругается. Но зато я попал!
— Какая ты молодец, что сама добралась!
— А это с тобой кто?
Заместительница председателя приемной комиссии, Ада, никак не могла выбрать язык, на котором стоило бы начать материться. И только поэтому хранила молчание, дослушивая рассказ ректора об инициативах Министерства. Они уже час сидели втроем с проректором и обсуждали упавшие на голову нововведения.
— Вот такие у нас пироги, — ректор подвел итог речи. — А некоторые из наших Ломоносовых уже в пути и вероятно едут зря. Как председатель приемной комиссии я могу только надеяться, что не все из них откажутся от своего намерения.