— Год рождения и рельефные приметы?..
— Приметный, а как же. С детства он приметный. Кучерявый был в парнях. Лучше его кудрей во всей округе было не сыскать. На соседней улице у нас жила одна…
— А сейчас, сейчас, какие у него выразительные приметы? — перебил старшина.
— И сейчас он тоже, касатик, приметный. Чуба, правда, нет уже, зато борода… Белая, широкая. Ходит мой Кузьмич в сером костюме с коричневой строчкой, а на груди медаль за эту самую…
— «За трудовую доблесть», что ли?
— Вот-вот, сынок, за доблесть, за геройскую. А год рождения не припомню, милый. Кажись, восьмидесятый миновал.
— Профессия какая у него, мамаша? — продолжал расспрашивать старшина, записывая данные в блокнот.
— Батюшки! — всплеснула руками старушка. — Да разве вы не знаете? Каменщик он, касатик, каменщик. Все дома на этой улице он и возводил.
— А сейчас чем занимается Кузьма Кузьмич?
— Как чем? Да ничем. Сейчас он на полном государственном обеспечении, сынок. В прошлый год лечился в Кислых Водах, а ноне посылали на боржом. Сам министр прислал путевку и сказал: «Лечись, Кузьма Кузьмич, и отдыхай».
— Так-так, мамаша, хорошо. Ну, а что Кузьма Кузьмич у вас любил?
— Любил, сынок, любил, — просияла бабка. — Когда я девкою еще была, проходу не давал. Бывало, как увидит на крылечке…
— Да не про это я, мамаша. Я спрашиваю, что он теперь…
— И теперь, голубчик, любит, — не дала досказать бабка. — Не говорит про то, но любит — вижу по глазам.
— Я спрашиваю вас, мамаша, не любит ли Кузьма Кузьмич ходить на рыбалку, на стадион, в «Якорь» там или в пивной бар?
— Что вы, милый! Кузьма Кузьмич спиртного в рот ни грамму не берет. Хилый он у меня. На каплях да боржомах и сидит. А теперь какую-то новую воду начал пить — «корень жизни» называется. За ней вот пошел и запропал. — И старушка снова начала утирать батистовой косынкой заплаканные глаза.
Старшина Гайкин уже невнимательно слушал старушку. В его голове зрел план розыска запропавшего Кузьмы Кузьмича. Быстро поднявшись со стула, он положил блокнот в планшетку, поправил кобуру с пистолетом и сказал:
— Товарищ Грицко, слушай приказ!
— Слушаю, товарищ старшина!
— Садись на телефон и звони во все концы. Начальные объекты для разведки: «Скорая помощь», больница. А дальше действуй по плану номер два. Понятно?
— Так точно!
— Раз понятно, значит, и начнем. Товарищ Дубкова, прошу вас в машину. Кузьму Кузьмича мы разыщем в один миг.
Для такого смелого заявления старшина Гайкин имел все основания. Он был и правда непревзойденным мастером по розыску пропавших адресатов и утерянных вещей. Стоило только рассказать ему подробно о пропаже, как он разглаживал усы и говорил: «Найдем, гражданочка, найдем». И достоверно, верно, находил.
Вот и теперь поиски начались успешно. Дворничиха тетка Паша показала, что рано утром Кузьма Кузьмич пошел в самом деле с бутылочкой в руках по направлению к аптеке. В аптеке тоже подтвердили, что белобородый дед приходил и покупал в отделе санитарии и гигиены какую-то минеральную воду. На площади его видел регулировщик Клецов, а дальше след Кузьмы оборвался и пропал.
Но старшина Гайкин был не из тех, кто при первой неудаче опускает голову. Нет! Он начал методично прочесывать скверы и бульвары, осмотрел все лавочки в саду, заглянул в скверчик у почтамта, обследовал больницы и районные аптеки, исколесил весь город вдоль и поперек, но Кузьму Кузьмича не находил.
На перекрестке улицы старшина Гайкин скомандовал шоферу «стоп» и сошел с машины. Красный диск солнца уже опускался к горизонту. Его лучи отражались на белых стенах новых домов, высоко поднятых будок подъемных кранов, золотили верхушки лип и тополей. Трудовой день угасал. Угасали и привычные слуху дневные звуки. И вдруг… Где-то над липами послышались удары колокольчика.
Старшина глянул вверх. Журавлиный нос крапа плавно опускал клеть, наполненную кирпичом. Вот она на минуту остановилась, зависла, а затем бережно опустила груз на возводимую белую стену. Кладка возобновилась.
Старшина залюбовался ловкой работой. На стройке хлопотало совсем мало людей, но стена росла на глазах. Чей-то хриповатый голосок весело напевал:
— Стойте здесь! — крикнул Гайкин шоферу и кинулся в ворота стройки.
Громыхая коваными сапогами по бетонным стеллажам, он быстро достиг верхнего этажа и, утирая пот с лица, подошел к деду, который с помощью молоденьких девчат виртуозно возводил стену.