— Нет! Нет, так нельзя! Ваша невеста…
— Кира, нет у меня никакой другой невесты. Только ты, — выдохнул Верховный, и от того, как он это произнёс, у неё мурашки по телу побежали.
— Двуличный обманщик! — припечатала Кира, шмыгнув носом.
На что он удивительно легко согласился:
— Да. Так и есть. Но так уж вышло, что обе мои личности смотрят только на тебя.
Кира вспомнила их переписку и густо покраснела. Босс вопросительно приподнял брови, и ей пришлось отвести взгляд, ибо стыдно.
— А почему у тебя дерево не наряжено? — девушке нужно было срочно на что-то отвлечься. Она даже не сразу сообразила, что они перешли на "ты".
— В моей семье принято, чтобы ёлку украшала хозяйка дома. Бабушка. Мама... Я уже очень давно живу один, но ни разу этого не делал.
— В смысле?
— Каждый я год покупаю ёлку, но она стоит без украшений. Ждёт.
— Чего? - отчего-то именно сейчас, не смотря на то, что у Киры за плечами имелось два высших образования, чувствовала она себя дурой.
— Когда появится моя жена и нарядит её. Много лет ёлкам не везло. Но этот Новый год должен всё изменить... Она ведь не останется ненаряженной, правда?
Кира вновь перевела взгляд на мужчину перед собой. Две верхние пуговицы его белоснежной рубашки были расстёгнуты. Волосы растрёпаны, зрачки расширены, а на лице было столько разных эмоций, что она с трудом узнавала в нём своего строгого начальника. Сейчас он выглядел моложе. Из него так и била энергия, жизнь... А она просто тупела на глазах.
— Что?
— Кира, выходи за меня. А через месяц уедем.
— Куда?
— В Китай. На год.
— Так значит, ты мне не врал про отъезд?
— Не врал. Ни про отъезд, ни про женитьбу.
— Мне нужно всё это переварить, — выдохнула она.
— Конечно, — согласился Верховный, придвигаясь ближе. — Только ещё один вопрос проясним, ладно?
И вот его ладони вновь оказались на Кириных бёдрах, а сам он склонился к её губам.
— Что это ты удумал? — прошептала она ему в губы.
— Поцелую и отпущу, — прошептал он в ответ.
Строить из себя скромницу Кира не стала, ни к чему это было теперь. Сдерживаться тоже. Ну, кого она обманывала? Обхватила мужское лицо ладонями и сама впилась в желанные губы, чувствуя, как он прижимает её к себе.
— Костя, — выдохнула Кира, едва поцелуй прервался и удивлённо уставилась на мужчину. Такой яркой улыбки она ещё ни разу, ни у кого не видела. Он словно светился изнутри.
— Ты улыбаешься, — погладила она его губы ласково, с любовью.
А вот что было дальше Кира запомнила лишь отдельными эпизодами.
Его ладони, скользящие по её плечам...
Её пальцы на пуговицах мужской рубашки...
Его губы на её груди...
Стук упавшего на пол ремня...
Вес мужского тела...
Очень медленный, очень глубокий поцелуй...
Его плавное движение вперёд...
И бесконечное наслаждение, яркими вспышками отпечатавшееся на подкорке мозга.
Сонная, Кира лежала на нём, ощущая жар крепкого мужского тела, слушая мерное дыхание и громкое биение сердца. Одной рукой Костя ласково гладил её по волосам, второй — прижимал раненую ладонь к своим губам. Мягко целовал, шепча извинения. Кира и представить себе не могла, что когда-нибудь почувствует себя такой — абсолютно счастливой.
— Костя? — приподняла она голову, глядя на своего мужчину.
— М?
— А у тебя ёлочные игрушки-то есть?
Конец