В погоне за всем этим, псевдо-лакшери отдаляются от «истинной веры», свято веруя, что приближаются к ней. Именно этот несуразный социальный подвид вызывает хохот гомерический и местами обоснованный у чистокровных люксов и «знающих толк». Ну и, конечно же, вызывает веселый радостный писк всякого прожорливого гнуса, который мы договорились называть стилистами.
8. Kant and cunt
Наивно было бы предполагать, что особи лакшери-сегмента действительно образованные, великодушные, сообразительные, неустанно работают над своими талантами и внешним видом, чтобы своим примером вдохновлять и показывать «уровень», к которому «серые массы» должны стремиться.
— А вдруг? — задорно спросила Анна и даже обняла свой подбородок ладошкой, как бы задумавшись.
— Ну, тут возникает логический парадокс, — попыталась разложить мысль по полочкам Анастасия. — Такое суждение подразумевает, что «серые массы» именно такой «уровень» считают достойным целеполагания. На самом же деле, искусственно созданное лакшери-пространство является, в виду своей бестолковости, достойным целеполагания только для особей лакшери-сегмента и окололакшерипространства. Все равно что сказать: «Идеал — это идеал, потому что он идеал».
— Понимаю, — кивнула Анна и возлегла на бежевом диване в позе древнегреческой гетеры. — Как бы вещь в себе.
Анастасия посмотрела на собеседницу с уважением.
— Знакома с работами Канта?
— Граница наделяет знаниями в самых неожиданных сферах, — улыбнулась в ответ Анна.
— Вещь в себе? — повторила Анастасия. — Можно и так сказать. Но не просто вещь в себе, а еще и вещь для себя.
Как только лакшери-особь утверждает или показывает, что имеет безупречный вкус или чувство стиля, изображает ежедневную работу над этим вкусом и стилем: интересуется новинками в области культуры, искусства, светится на художественных выставках и премьерных кинопоказах — она тем самым лишь добавляет новую лепешку в огромную кучу лакшери-паскудства.
Эти продукты жизнедеятельности чистокровных лосков тут же разносят оводы-стилисты, по этим лепешкам топчутся коровы, «знающие толк», а иногда и вываливаются в них, радостно катаясь спинами. Аромат крепчает к вящей славе все того же лакшери-идола.
Анастасия едва сдерживала желание присесть рядом с Анной, провести кончиками пальцев по ее плавно изогнутому бедру, прижаться губами к ее коже. Но нельзя. В этой игре у каждого своя роль: Анна — эмиссар Границы, Анастасия — ее помощница и гид по ванильному миру. Поэтому Анастасия разумно увеличила дистанцию, заняв дальнее кресло и закинув ногу на ногу. Однако колени все равно были направлены в сторону объекта сексуальной атаки. Как сама учила.
9. Культ
— О, за такими чистокровными лакшери постоянно должна следовать свита из всяких «знающих толк» и стилистов, — заключила Анна, лукаво прищурившись. Все она понимала — Граница учит тонко чувствовать желания тех, кто рядом.
— И свита следует, — заверила Анастасия. — С репортерами и телеоператорами, фиксируя каждый жест, каждый пук, каждую новую лепешку лакшери-продукта. Но лишь с одной целью.
— С какой?
— Показать, как настоящие, чистокровные лакшери равнодушны к своему социальному статусу.
Чистокровки ничего не делают напоказ. Они интригуют, они заставляют догадываться. И весь второй удойный круг с ревом и мычанием обсуждает, какому бренду чистокровный лоск отдает предпочтение. Ах, как он экономен! Ах, как он скромен! Но посмотрите, как дороги его часы, как изысканы его манеры, как соответствует лакшери-стилю его речь. А вон тот благотворительный фонд для спасения енотов-алкоголиков скорее всего принадлежит… Да что вы? Да, но только тссс!
Ведь не стоит обманываться — все равно кодекс «все должно быть дорогим» (а это должно звучать как: «буренка, выдай больше молока молокоотсосу») никуда не делся.
Чем выше лакшери-статус, тем меньше нужно что-то кому-то доказывать: все докажут за тебя. Это сложное искусство, где лакшери-особь вынуждена постоянно балансировать, чтобы не соскользнуть с подиума «привилегированных» и не утратить свои привилегии.
— А в чем их привилегии?
— Как в чем? Давать больше молока и быть на доске почета самых лучших удойных коров. Публикуют даже специальные списки. Гордость колхоза под названием лакшери-пространство.
Вот мы и подошли к главному, к сути. Современное понимание «люкса» формируется при помощи той самой свиты — информационных ресурсов и стилистов, которые постоянно навязывают новые и новые правила игры. Заметь, не придумывают, а навязывают. Не производят личинки, а лишь разносят их и внедряют в сознание. Это перерастает в некое массовое помешательство с вытекающими психологическими проблемами для последователей культа.