– Что значит так сильно? – спрашивает он совершенно отстраненно. Никаких эмоций, даже гнева, что еще хуже.
– Именно то, что ты думаешь, – шепчу я ему. – Так она говорит мне, что она…
Я замолкаю, не в силах произнести это вслух, когда он смотрит на меня в упор.
Так она говорит мне, что любит меня.
Зоуи единственный человек, который когда-либо так говорил, который по-настоящему любил меня.
– Извините, – говорю я, и мои плечи опускаются. – Не знаю, что еще сказать… – Я поворачиваюсь к Рэйвен. – Не ненавидь меня, пожалуйста. Я пойду, не буду вас беспокоить, ребята. – Мой взгляд падает на Кэптена и снова возвращается к Рэй. – Но просто… не ненавидь меня.
Я так много должна сказать, но нет ничего такого, что могло бы исправить все это, поэтому я не утруждаю себя попытками.
– Иди, – говорит Рэйвен, и ее глаза буравят Кэптена. Что-то проходит между ними, прежде чем она оглядывается на меня. – И сделай это быстро, Виктория…
Не в силах встретиться взглядом с Кэптеном, я отступаю.
– Я ожидала этого, мои вещи уже упакованы, – признаюсь я. – Я уеду меньше чем через час.
Успеваю пройти несколько метров, когда слышу голос Кэптена:
– Что ж, в таком случае мы пошлем кого-нибудь за твоими вещами.
Мой взгляд скользит через плечо, и я хмурюсь.
– Тебя заселят меньше чем через час, – говорит мне Рэйвен и берет Мэддока за руку; хмурый взгляд скрывает ее истинные мысли.
Я поворачиваюсь.
– Ты хочешь, чтобы я осталась?
Она переводит взгляд с Кэпа на меня.
– Это я тебе говорю.
Мэддок и Кэптен обмениваются взглядами, затем Мэддок и Рэйвен уходят, оставляя меня с Кэпом наедине.
– Мне жаль, Кэп…
– Не надо, – обрывает он и подходит ко мне.
Я не могу показать слабость, он возненавидит меня за это.
Кэп собирается что-то сказать, но я не могу догадаться, что именно. Его глаза ничего не выдают. В ту секунду, когда лед в них начинает таять, он вдруг отходит за деревья, потом поворачивается, чтобы посмотреть на меня еще раз.
– Добро пожаловать домой, красавица.
Его слова звучат холодно. Наверное, я погорячилась насчет «спокойного, логичного и осторожного».
Кэптен широко разводит руки, а я вижу особняк за его спиной.
– Но, возможно, тебе стоит держать ухо востро.
Мой пульс учащается.
– Это значит, мы теперь враги?
Однако напряжение в его глазах кричит о том, что ответ – нет, он не хочет этого.
Тем не менее в следующий момент я подумываю о том, чтобы убежать, исчезнуть, но эта мысль сразу испаряется, потому что цена бегства слишком высока.
Я тогда потеряю все, чего у меня никогда не было и чего я всегда хотела.
Я бы рискнула, если бы единственные люди, которые когда-либо заставляли меня чувствовать себя самой собой, возненавидели меня. Но позволить им оттолкнуть меня, когда я только-только сблизилась с ними?
Я, черт возьми, так не думаю.
Они вытащили меня из моего укрытия, и я рада.
Я устала от темных углов, устала быть позади.
Устала проигрывать заранее.
Это будет нелегко, и мне придется пробиваться, когда он, когда они, попытаются вытеснить меня, но я знаю их достаточно, чтобы понять: если есть шанс завоевать их доверие, они бы этого хотели.
Они никогда не будут уважать того, кто примет поражение, кто позволит сломанным частям внутри так и оставаться сломанными.
Они хотят вызова, доказательства того, что я хочу измениться.
Они хотят сильного партнера, но прежде – подтверждения, что я смогу со всем этим справиться.
Они хотят правды, доказательства, что я принадлежу им.
Я действительно принадлежу этому месту.
Они увидят.
Рэйвен – моя сестра, это мой новый дом.
Это будет нелегко, но я готова бороться за все, что с этим связано.
Если мне повезет, в том числе и за блондина Брейшо.
Глава 1
Я ДОЛЖЕН БЫЛ ДОГАДАТЬСЯ.
Моя фамилия Брейшо, и хотя те, кто смотрит со стороны, могут подумать, что быть членом этой семьи означает, будто тебе все дается легко, в реальности все не так.
Большую часть жизни мы боремся.
Я, мои братья, Рэйвен… Черт, на самом деле любой, кто связан с нашим именем.
Мы боремся за наших людей, за то, во что мы верим и чего хотим, за то, что, по нашему мнению, мы заслужили. За исключением любви и преданности семье, ничто в мире даже близко не давалось нам легко.
Именно поэтому, когда длинноногая, волевая, упрямая блондинка с надутыми губками в красной помаде и дерзким взмахом ресниц проскользнула в наш мир, я должен был сделать четыре шага назад на каждую ее попытку тянуть меня вперед.