Вадик заметил, что через плечо ему смотрит Миха. Тот засмущался и попытался отползти.
- Сиди уж, я не кусаюсь, - усмехнулся Вадик. - Ты, часом, сам не рисуешь?
- Нет, - зачем-то потупился Миха. - Я немного на гитаре играю... играл. У меня инструмента больше нет. Разбили... тогда.
Он помрачнел. Сумрак возник рядом и положил ему руку на плечо:
- Хочешь - будет тебе гитара. Я играть не умею, но найду, кто научит. Да хоть с Алексом вон пообщаюсь, сам не возьмется, так подскажет.
- А... можно? - глаза Михи загорелись тем блеском, который Вадик регулярно видел в зеркале. И он ответил за Сумрака:
- Можно все, кроме того, что нельзя.
Краем глаза он увидел одобрительную улыбку Птахи.
Фестиваль продолжался три дня, точнее, три вечера - участников все-таки было не так уж много, даже с учетом того, что многие приехали из других регионов. Кто-то действительно поставил палатки и обитал в них, кто-то, как они с Джерри и Форестером, на ночь уезжал и потом возвращался. Сумрак с Михой, хотя и были сами из Нижнего, окопались на все три дня, тем более что, как оказалось, Сумрак был фотографом и активно снимал все происходящее. Конечно, Форестер пришел обмениваться опытом, контактами и координатами площадок. Вадик посмеивался в стороне, глядя на огромные глаза Михи - кажется, ему еще только предстояло узнать, что Внешние не так уж оторваны от всей остальной цивилизации. Ну да, в Нижнем-то убеждены, что у них вообще никаких Внешних нет...
В эти три дня Вадику не раз и не два вспомнилась их поездка на Байкал. Даже странно было, что они возвращаются ночевать под крышу, а не устраиваются прямо тут, в багажнике "Тахо". Потому что все было как тогда - вот это голубое небо и яркая зелень, и чай на переносной плитке, и жареные колбаски или еще какие походные вкусности, и подслушанные краем уха истории... А главное, прежним был Птаха. Те же ухмылки "плохого парня", те же повадки старшего брата. Как будто Вадик - все еще Пассажир... Да, черт возьми, он и есть Пассажир Птахи и всегда им будет! Хотя он и начинал немного скучать по своей "Камаро". Но сейчас все было настолько правильно, как только могло.
Но вот поляна стала понемногу пустеть. Алекс отправился обратно в Питер, снабдив абсолютно счастливого Миху целой горой информации, где найти и инструмент, и преподавателя. Форестер не без сожаления расстался с Сумраком, впрочем, ненадолго - буквально через пару дней они договорились поехать поснимать волжские пейзажи, разумеется, вместе с Михой. Джерри и сама вскоре собиралась в очередное путешествие. Так что Птаха с Вадиком снова оказались вдвоем.
- Покатаемся? - улыбнулся Птаха. Вадик энергично закивал - сам хотел предложить, но не знал, что Птаха на это скажет.
- У Нижнего вариантов немного, - рассуждал Птаха в пространство, - но в принципе можно что-нибудь попробовать...
- Да ну его, - с неожиданной убежденностью сказал Вадик. - Сам же говорил, тяжело переходить. Давай просто так, по городу, я все равно тут никогда не был, мы стороной же прошли и туда, и обратно.
- Слушай, мелкий, - и сказал это Птаха совсем так же, как всегда, без всяких оговорок, - мне реально не проблема. Так что если хочешь поприключаться - не стесняйся.
Вадик расплылся в улыбке - ну действительно, все как в их первые поездки! Но все же повторил:
- Да ну. И так все круто.
- Согласен, - Птаха подмигнул. И Вадик уже готов был подумать, что все непонятные реплики ему просто померещились. Ну или, как сам же Птаха и говорил, мало ли какие настроения бывают. Но теперь Птаха был самим собой, и это просто невероятно радовало.
В тот день они долго катались по городу, полюбовались теплоходами на пристани, купили большой пакет невероятно вкусных пряников с орехами и ели их просто в машине. "Прямо как те пончики", - сказал Вадик, и Птаха с улыбкой кивнул. Странное ощущение - вроде бы и совсем все как тогда, но в глубине души Вадик отдавал себе отчет, что он как будто играет в того мелкого Вадика. Потому что, конечно, белая "Тахо" давно стала ему родным домом, ее пассажирское сиденье было самым уютным креслом на свете, и вообще как будто ничего никогда и не менялось... но все же справа от Птахи сейчас сидел парень ростом с него самого, сам уже Водитель, которого ждала в гараже алая "Камаро". И когда с ним знакомились на фестивале, он представлялся Камаринским - в конце концов, вон одна из его работ красуется в кустах на капоте "Импалы"! Вадик улыбнулся - не так давно ему, наоборот, казалось, что он играет во взрослого Водителя, а так еще мелкий. "Вырос ты, братец", - неизменным эхом его мыслей улыбнулся Птаха, но в этой улыбке не было грусти.
Уже ближе к вечеру они собрались домой. Получалось, что приедут они уже ночью, но кого и когда это смущало? Птаха регулярно ездил по ночам, да и Вадик, если что, был готов сменить его за рулем. И была уже знакомая трасса и привычный плейлист из магнитолы.
- "Нас ненавидели те, кто труслив в темноте, они считали - мы мешаем им жить...", - вполголоса подпевал Вадик, глядя в окно. Но тут трек оборвался. Вадик недоуменно поднял бровь - любимая песня, сто раз прослушанная! Или со связью проблемы? Так вроде тут цивилизация... Он повернулся к Птахе спросить, что случилось, и едва узнал его. Конечно, он уже не раз видел это превращение в бойцового пса, но, пожалуй, таким Птаха не был еще никогда. И никогда не сжимал руль с такой силой - до побелевших костяшек. Вадик почти физически чувствовал его злость, но к ней примешивалась тревога. Или даже... страх? Он по-прежнему не был уверен, что Птаха знает это слово.
- Надо проехать через город, - проговорил Птаха. - Что-то там очень неладно.
И голос у него был тревожный и напряженный. Хотя обычно Птаха говорил об очередных городских неприятностях даже с каким-то веселым азартом - вот, мол, совсем в Нижнем городе страх потеряли. Сейчас же... Вадик вспомнил, как однажды на школьной экскурсии встретил большого злющего пса, невесть откуда вылезшего посреди города. Тот не лаял и даже не рычал - просто где-то внутри него на пределе слышимости раздалось глухое ворчание, и этого хватило, чтобы Вадику захотелось убраться как можно дальше. Сейчас, правда, у него было прямо противоположное желание - не убираться никуда и ни за что.