Предложения новых спонсоров, поступившие после удачного выступления в нынешней гонке, и почти выплаченный кредит за купленную четыре года назад подержанную "Гусеницу", на которой он сейчас находился, делали эту надежду почти осязаемой. Вглядываясь в отражение своего опухшего и небритого лица на гладком, отполированном боку капсулы и вспоминая вчерашний вечер, с горечью подумал: "Лучше бы я потренировался или поиграл".
Осторожно собрав с пола комбез и обувь, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить светловолосую девушку, безмятежно спящую в его постели, прошёл в противоположный конец помещения. Остановившись перед пневматической дверью и пройдя идентификацию системы безопасности корабля, вышел к вертикальному железному трапу, ведущему на верхнюю палубу автономного модуля. Пока забирался наверх, почувствовал, как чуть заметно дёрнулся шип, автоматически выполнявший коррекционный манёвр. "Со станцией синхронизируется",- отметил он. Когда за ним закрылась дверь-переборка, девушка осторожно чуть приоткрыла глаз, затем, легко выскользнув из спального мешка, нагнулась, подбирая с пола одну из изящных туфель, и подбежала к терминалу, стоящему рядом с обзорным иллюминатором.
***
Тёма был высоким, худым, вечно сутулящимся, долговязым парнем. Родился и вырос в космосе в условиях пониженной гравитации. Мама всё время работала. Она была врачом. Отца своего мальчик не знал: в раннем детстве его заменил дед. Характеризовать деда, безропотно взвалившего на свои плечи все заботы, связанные с воспитанием парня, можно словами "живой ум и колоссальное терпение".
Нынешний же, единственный живой член его команды, Кола Маковски, которого Артём называл отцом, был на самом деле отчимом и ещё тем самым человеком, который пробудил в нескладном, молчаливом парне любовь к скорости и гоночным космическим болидам. Он сделал этот странный, маняще-опасный мир слияния человека с последними достижениями новейших технологий миром дружественным, понятным и захватывающим - тем, ради чего на самом деле стоит жить. Будучи незрелым юношей, находясь сначала в виртуальном, а затем реальном кокпите гоночного болида, будущий пилот ясно и отчётливо ощутил, чего именно он хочет от жизни.
Оказавшись на мостике, поёживаясь от прохладного кондиционированного воздуха, Артём быстро оделся и обулся. Сев в кресло главного пилота и приладив на руку коммуникатор, брошенный вчера вечером на произвол судьбы, быстро просмотрел входящие вызовы и пришедшие сообщения. Ничего срочного и важного не было. Заявки на ремонт, модернизацию и диагностику - дополнительные приработки, которыми в основном занимался отец, - к сожалею, тоже отсутствовали.
Потеряв мелькнувшую мысль, на миг показавшуюся ему важной, он встал из командирского кресла, неспешно подошёл к иллюминатору, словно пытался всё же найти и поймать беглянку в окружающем корабль вакууме. Несколько мгновений просто стоял и смотрел, стараясь впитать, запомнить эту пастельную благостность, мягко баюкающую его цепкий, пилотский взгляд. В десятке километров от корабля, занимая чуть не половину иллюминатора, медленно вращалось ребристое, модульное тело огромного города-отеля, подставляя местному светилу металлические бока, увешанные посадочными площадками, сверкающими солнечными панелями и яркими, разноцветными рекламными щитами. "Бременские "Мельницы Терры", - внезапно всплыло у него в голове. Точно! Нужно обязательно выделить время и сняться в рекламе их продуктов. Дешёвых продуктов питания. Одна из самых отвратительных сторон, на взгляд Артёма, в профессии гонщика. "Отказаться никак нельзя. Спонсоры - важная часть гонок. Они дарят бесценные заплатки, позволяющие прикрыть постоянно возникающие финансовые дыры в бюджетах больших и маленьких гоночных команд, а также одиночек, как мы с отцом. Бесценный ресурс, такой же, как шип или хороший инженер-механик".
Улетать не хотелось, но оставаться тоже не было никакого смысла. До следующих гонок приличной работы тут не найти, кроме того следовало решить, будут ли они принимать участие в неофициальных гонках, организованных и спонсированных изгнанной из своей родной системы вандуулами, общиной Ориона, обосновавшейся после бегства в системе Вега. " Интересно, откуда они надыбали такой большой призовой фонд?! Надо будет сегодня это с отцом обсудить".
Коммуникатор мелодично тренькнул. Настроение поднималось. Пришли деньги за ремонт гоночного нокса цвета "мокрый асфальт", этакого подобия космического мотоцикла для бандитов и пижонов. Значит, отец его всё-таки ночью добил.
Космос вокруг жил своими привычными заботами. Суеты, правда, стало заметно меньше. Сильно поубавилось количество кораблей и дорогих яхт на охраняемых парковочных зонах, пристыкованных к персональным гостиничным гейтам "Адельгейды" и соседних станций. То тут, то там, помаргивая разноцветными габаритными и сигнальными огнями, озарялись вспышками синхронизированных промышленных лазеров неутомимые кораблики мусорщиков. Окружённые дронами, словно стаями мух, они аннигилировали мелкий и свозили средний и крупный хлам, пойманный в космосе, к точкам сбора, обозначенным аварийными маяками на орбитах временного захоронения. Словно соревнуясь с ними за право называться главными трудягами, между станциями и планетой курсировали ярко жёлтые шаттлы-такси "Арго", с символическими чёрными шашечками на дверях пилотских кабин и пузатых боках пассажирских модулей. "Если бы не душащий меня сушняк, так стоял бы, стоял, смотрел и смотрел," - подумал молодой гонщик, решивший сначала навестить пищевой синтезатор, который находился в основной жилой зоне корабля.
Пищевой синтезатор был и в его каюте, но там сейчас находилась девушка, поэтому возвращаться туда очень не хотелось. Говорить с ней было не о чем, а ему всегда были тягостны подобные моменты. "Тёма, как не стыдно! Ведёшь себя, как мелкотравчатый, слюнявый трус! Как же сейчас я сам себе противен!" - гадливо обмазываясь вязкой, чувственной неприязнью, подумал парень, при этом ещё больше сутулясь, отчего тень на полу, отбрасываемая его нескладной фигурой, превратилась в подобие вопросительного знака, снизу вверх взирающего на хозяина с заслуженно-немым укором.