И Будда ответил: «Тот, кто отказался от всякого зла, оставил тщеславие и осуждение, преодолел все омрачения, достиг ниббаны посредством мудрости и соблюдает обет безбрачия, воистину может называть себя брамином. Освободившись от влечения, гнева и невежества, он не цепляется ни за что в этом мире».
Происки Мары
Когда Будда пребывал у подножия баньяна, ему в голову пришла такая мысль: «Как хорошо, как приятно это пробуждение, которого я достиг, когда сошел с пути чрезмерного аскетизма и вступил на срединный путь!» Узнав о размышлениях Будды, Мара появился перед ним и обратился к нему со словами: «Ты отринул путь аскетизма, который ведет к очищению живых существ, и тем самым осквернил себя. Неужели ты думаешь, что обрел чистоту? Теперь ты как никогда далек от пути святости».
Будда понял, что перед ним Мара, и возразил ему: «Умерщвлять себя ради избавления от смерти — все равно что пытаться грести в лодке, которая лежит на земле в густом лесу. Я понял, что это бесполезно и приносит только горе. Я оставил этот путь и, взращивая три качества — нравственность (sīla), сосредоточение (samādhi) и мудрость (раññā), полностью очистил ум и достиг архатства. О Мара, ты уже проиграл эту битву». Мара понял, что его снова раскрыли, и, раздосадованный, исчез.
В одну из ночей Будда ходил по каменной плите рядом с пастушьим баньяном. Стояла кромешная тьма. Начинал капать мелкий дождь. Мара захотел напугать Благословенного и предстал перед ним в облике гигантского слона. Его голова была размером с каменную глыбу, клыки сверкали точно серебро, а хобот походил на плуг. Будда снова узнал Лукавого и произнес: «Долгое время ты досаждаешь мне, являясь в приятных и неприятных обликах. Мара, твои попытки помешать Благословенному — пустое занятие». Понимая, что Будда снова не поддался на его уловки, Мара вынужден был ретироваться, посрамленный.
Еще не раз Мара приходил к Будде и пытался устрашить его, принимая форму больших и малых существ. Но Будда каждый раз узнавал Мару и пресекал его попытки навредить: «Те, кто сдержан в поступках, словах и мыслях, никогда не станут твоими слугами и не попадутся в твои силки». И всякий раз Мара отступал, пристыженный и побежденный[33].
Учитель для Благословенного
Пребывая у подножия пастушьего баньяна, Будда подумал: «Кто живет без учителя, без руководства со стороны наставника, живет в неуверенности. Какого монаха или брамина мне следует сделать учителем, чтобы служить ему и беседовать с ним?» Но затем Будда осознал, что нет никого в трех мирах, кто был бы выше него в добродетели, сосредоточении и мудрости. Поэтому он решил: «Я сделаю своим учителем надмирскую Дхамму, которую я открыл и полностью постиг. Я буду уважать и почитать эту Дхамму, жить и поступать в согласии с ней».
В тот самый миг брахма Сахампати явился перед Благословенным и сказал: «Верно, господин! Верно, Учитель мира! Будды прошлого поступали точно так же. Они тоже делали Дхамму, которую самостоятельно открыли и постигли, своим единственным учителем и жили в согласии с ней. И Будды, которые придут в будущем, сделают то же самое. О Благословенный, о Пробужденный, живите, уважая и почитая Дхамму, которую постигли».
Шестая неделя
В конце пятой недели Будда отправился к дереву Мучалинды и следующие семь дней пребывал в медитации у его подножия, под сенью густой листвы. Вскоре после прибытия Благословенного начался сильный дождь. Ветер подхватывал капли дождя и обрушивал их на Будду. Живший поблизости царь нагов Мучалинда принял обличье кобры и укрыл Благословенного складками своего капюшона, чтобы дождь и ветер не мешали его медитации.
Спустя неделю дождь прекратился, и Будда встал со своего сиденья. Покидая Благословенного, царь нагов выразил ему почтение. Благословенный подумал: «Тот, кто живет в уединении с безмятежным умом, найдет комфорт и покой, где бы он ни находился». И он произнес с ликованием: «Счастлив тот, кто удовлетворен мудростью и созерцанием ниббаны. Счастлив тот, кто лишен гнева и не причиняет вреда ни одному существу. Разочарование в чувственных удовольствиях приносит счастье. Угасание эго — высшее блаженство».
Седьмая неделя
Шестая неделя после пробуждения подходила к концу. Благословенный поселился под миндальным деревом, которое находилось неподалеку, и провел там седьмую неделю.
33
В комментариях к Джатакам («Jātaka-aṭṭhakathā») говорится, что дочери Мары попытались соблазнить Благословенного на пятой неделе после пробуждения. Однако, согласно «Мара-саньютте» из «Саньютта-никаи», это случилось через год после того, как Благословенный достиг ниббаны. Подкомментарий к «Джиналанкаре» («Jinālañkāra-ṭlkā») также придерживается этой версии.