Юной кубанке
Когда я близ тебя, мне чудится Египет,Вот – ночи Африки звездятся в вышине.Так предвещательно и так тревожно мне, – Фиал любви еще не выпит.
Еще касался я так мало черных глаз,И ночь твоих волос я разметать не смею.Я дам тебе века, царица, – будь моею, Смотри: Вселенная – для нас!
Облачная лестница
Если хочешь в край войти вечно-золотой,Облачную лестницу нужно сплесть мечтой,Облачные лестницы нас ведут туда,Где во сне бываем мы только иногда.
А и спать не нужно нам, лишь возьми росу,Окропи вечернюю света полосуИ, скрепивши облачко месячным лучом,В путь иди, не думая больше ни о чем.
Возглас боли
Я возглас боли, я крик тоски.Я камень, павший на дно реки.
Я тайный стебель подводных трав.Я бледный облик речных купав.
Я легкий призрак меж двух миров.Я сказка взоров. Я взгляд без слов.
Я знак заветный, – и лишь со мнойТы скажешь сердцем: «Есть мир иной».
Из книги «Зеленый вертоград»
Звездоликий
Лицо его было как солнце – в тот час, когда солнце в зените,Глаза его были как звезды – пред тем, как сорваться с небес,И краски из радуг служили как ткани, узоры и нитиДля пышных его одеяний, в которых он снова воскрес.
Кругом него рдянились громы в обрывных разгневанных тучах,И семь золотых семизвездий, как свечи, горели пред ним,И гроздья пылающих молний цветами раскрылись на кручах,«Храните ли Слово?» – он молвил, мы крикнули с воплем: «Храним».
«Я первый, – он рек, – и последний», – и гулко ответили громы,«Час жатвы, – сказал Звездоликий. – Серпы приготовьте. Аминь».Мы верной толпою восстали, на небе алели изломы,И семь золотых семизвездий вели нас к пределам пустынь.
Из книги «Хоровод времен»
По бледной долине
По бледной долине приходят, уходят, проходят несчетные духи,Там юноши, взрослые, малые дети, и старцы идут и старухи.
С Востока на Запад, с Заката к Востоку, и снова на Запад с Востока.Приходят, уходят, и ходят, и бродят, не знают ни часа, ни срока.
Встречаясь, качают они головами, и шепчут о благости Бога,И все, проходя, проиграют цепями, и вечно, и вечно дорога.
И вдруг от Востока на Запад прольется разливное красное пламя,Один усмехнется, другой ужаснется, но каждый почувствует знамя.
И вдруг от Заката к Востоку вернется и злато, и бархат, и алость,И духи считают, колдуют, гадают, пока не сомнет их усталость.
Тогда, бесконечно взывая о мести, о чести, о славе, о чарах,Несчетные духи, согбенно, проходят, как тени в безмерных пожарах.
По бледной долине, в пустыне, как в сплине, доныне безумствуют духи.И юноши седы, и дряхлые дети, и юны, меж старцев, старухи.
Люблю тебя
Poiche vivo per te solo[9]
Люблю тебя, люблю, как в первый час,Как в первый миг внезапной нашей встречи.Люблю тебя. Тобою я зажглась.В моей душе немолкнущие речи.И как мою любовь я назову?Восторгом ли? Мученьем ли? Борьбою?Ей нет конца, покуда я живу,Затем что я живу одним тобою.
Из книги «Зарево зорь»
1912
Всем тем, в чьих глазах отразились мои зори, отдаю я отсвет их очей.
В зареве зорь
С сердцем ли споришь ты? Милая! Милая! С тем, что певуче и нежно, не спорь.Сердце я. Греза я. Воля я. Сила я. Вместе оденемся в зарево зорь.
Вместе мы встретили светы начальные, Вместе оденемся в черный покров.Но не печальные – будем зеркальные В зареве зорном мерцающих снов.
Последняя заря
Я вижу свет моей зари последней.Она вдали широко разлилась.Безгласный звон. Мольбы цветной обедни.Псалмы лучей. Предвозвещенный час.
И служба дня сменяется вечерней.Встает луна – и паутинит нить.Чтобы душе, где пытки, – равномернейДля всенощной смиряющей светить.
Печаль
Сквозь тонкие сосновые стволы –Парча недогоревшего заката.Среди морей вечерней полумглы –Нагретая смолистость аромата.