Незаметно подошел конец декабря. Работы в медсанбате было немного, и мы вечером собрались всем коллективом, чтобы встретить год 1945-й, вспомнить пройденный путь, павших товарищей… И вдруг меня вызвали в приемно-сортировочную палатку. Оказалось, что привезли командира 109-го гвардейского стрелкового полка гвардии полковника А. В. Левина. И с чем бы вы думали? С острым аппендицитом.
— Немедленно на стол, — оказал я. — Буду оперировать.
Левин стал возражать, объясняя, что не может уйти из полка накануне грандиозных событий. Я не принял эти возражения, объяснив, что запускать аппендицит нельзя. Может развиться перитонит, а это уже осложнение, приводящее к летальном исходу.
Так лишь в конце 1944 года я делал первую «мирную» операцию, не связанную с ранением.
А впереди нас действительно ждали грандиозные события. 14 января 1945 года земля содрогнулась от мощных артиллерийских залпов. Более часа бушевала артиллерийская подготовка. Все мы высыпали из своих помещений и восхищенно слушали эту радостную песню, предвестницу победы.
Трое суток мы работали на прежнем месте, а затем, передав раненых подошедшему армейскому госпиталю, двинулись вперед, причем переместились сразу на 25 километров, достигнув первого на нашем пути населенного пункта в Восточной Пруссии. Расположились в брошенном убежавшими гитлеровцами вполне подходящем помещении полевого госпиталя. Развертывать полностью все подразделения не стали, полагая, что долго задерживаться на этом месте не придется. И верно, уже к вечеру получили задачу выдвинуться вслед за наступавшими войсками еще на 20 километров.
Дивизия вместе с другими соединениями участвовала в тяжелых боях за Грауденц (Грудзёндз), превращенный гитлеровцами в крепость на Висле. От раненых мы узнали, что противник превосходит нас численно в 3–4 раза. Это и предопределило напряженный характер действий.
Бои за Грауденц снова дали большой поток раненых. Особенно тяжелые поражения получали танкисты. При попадании фаустпатрона в машину обычно детонировал ее боезапас, экипаж погибал, а если кто и оставался чудом в живых, то лечение потом в большинстве случаев оказывалось неэффективным. Воины стрелковых подразделений поступали с множественными осколочными ранениями — в голову, грудь, живот… Бывало, одному доставалось столько, что хватило бы на добрый десяток. Увеличилось число осложнений шоком.
Под Грауденцем мы развернулись в добротных помещениях, достаточно просторных, однако они быстро наполнились, и стало тесно. Эвакуировать раненых в первые дни было некуда — госпитали едва поспевали за нами, госпитальная база все еще находилась на восточном берегу Нарева.
Ранения в основном были очень тяжелыми. Часто приходилось оказывать помощь раненным в череп, с повреждением зрения, слуха, дыхательных органов. Причем все это делалось на месте, в условиях медсанбата.
В первых числах февраля 1945 года обстановка особенно осложнилась. Мы развернулись в полутора километрах от дороги, соединяющей Торн (Торунь) и Грауденц. По ней периодически вырывались из Торна немецко-фашистские войска. Нам пришлось вооружить всех, кто мог держать оружие, поскольку отовсюду поступали сведения о нападениях гитлеровцев на медицинские учреждения и их жестоких расправах над ранеными.
В то время соединения 65-й армии уже сражались на подступах к Данцигу (Гданьску) В этом городе было много вражеских войск, которые поддерживались корабельной артиллерией. Тяжелые морские орудия обрушивали сильный огонь на наши части, врывавшиеся в Данциг. Образовывались завалы, обрушивались большие здания. Противник безжалостно разрушал целые кварталы, пытаясь остановить наши войска и не заботясь при этом о самих немцах. Нам приходилось оказывать помощь не только раненым бойцам и командирам, но и местным жителям.
Дивизия несла тяжелые потери. Во время утренней атаки 26 марта получил ранение и лишился глаза командир 109-го гвардейского стрелкового полка гвардии подполковник Н. А. Щербаков. Вслед за ним в медсанбат поступил командир 114-го гвардейского стрелкового полка гвардии подполковник Прокопенко с проникающим ранением в живот. Едва я закончил операцию, на пороге появился гвардии старший лейтенант Юсупов, адъютант командира дивизии. Он был бледен.
— Что случилось? — спросил я.
— Везут комдива…
— Ранен?
— Да, — кивнул Юсупов и рассказал, что вражеская мина разорвалась на командном пункте дивизии. Были ранены генерал Рахимов, командующий артиллерией гвардии полковник Руденко и старший фельдшер. Погибли на месте начальник политотдела гвардии полковник Смирнов, начальник связи гвардии полковник Головань…