В один и тот же день и почти в один и тот же час два моих наемных украинских убийцы и их американский заказчик умерли одновременно “естественной” смертью от передозировки спиртного и наркотиков.
Мой американский прадедушка потеряв Сержа осиротел и не выдержав таких превратностей судьбы тихо отошел в мир иной. Оставив многомиллионное состояние и бесценную коллекцию картин мне в наследство, но заперев его дурацким завещанием с не менее дурацкими тремя условиями.
Правда, первое (так как я, слава богу, был не такой ориентации как покойный уже мой прадедушка) я уже считай выполнил. Ведь я уже почти женат и моя Софушка скоро мне родит сына. (Родовая статистика графов Романовских непогрешимо указывала на то, что последние два столетия в их роду не родилось ни одной особы слабой стати.) Наверное исходя из этого Савва Хомич и требовал первым пунктом своего завещания в течении двух лет мне жениться и еще в течении трех лет обзавестись ребенком, но обязательно мужского пола.
В отличии от своей матушки у Саввы Хомича сердце было не камень и он в вопросе брака допускал плюрализм мнений. Не хочешь жениться – не женись. Но тогда выполни любой один из двух следующих пунктов завещания.
По второму пункту мне выделялось по пять миллионов долларов (щедро – то как!) на приведение фамильных замков в Польше и на Украине в божеский вид и превращение их затем в музеи. И на эту затею тоже отпускалось пять лет и допускалось открывать музеи любого профиля, но посещаемость их должна быть не менее десяти тысяч туристов в год.
На третье же условие завещания денег вообще не отпускалось, а предлагалось за все те же пять лет попытаться заработать миллион долларов. Но без продажи недвижимости ранее уже переданной Саввой Хомичом в мою собственность. (Имелось ввиду те развалины, что некогда были украинскими и польскими поместьями графов Романовских).
Что думаешь делать? – перечитав копию полученного из Америки завещания поинтересовался отец.
Попробую действовать сразу во всех трех направлениях, - немного поостыв и пораскинув мозгами, твердо и решительно заявил я и воспользовавшись случаем рассказал бате Софье.
Тогда наследство в тебя в кармане. То бишь в люльке. Так что пойдем и отметим такие хорошие вести. А за одно и выпьем и отметим такие хорошие вести. А за одно и выпьем за здоровье будущего внука, - отец никогда не изменял своему амплуа.
А если родиться дочь?
Ты что не уверен в своих генах или не доверяешь своей невесте?!
Нет! Упаси бог! Но ведь в жизни все случается. И полагаться только на милость слепого случая, я думаю, не очень-то разумно.
Но ведь два столетия?!
А экология? А чернобыль?
Ты что уже и это чувствуешь?! – забеспокоился за мое здоровье отец.
Я то, слава богу, нет, - незаметно от бати я тихонько постучал костяшками пальцев по деревянному подлокотнику кресла, - а вот на геном уровне, как знать, это уже могло и отложиться.
И что ты решил предпринять? – наполняя бокалы шампанским спросил мой “старик”, но я не услышал вопроса ибо во все глаза рассматривал ту разнообразнейшую снедь, которой отец заставил наш холостяцкий стол.
Это я решил жить на зарплату, - как я уже говорил, несмотря на свою дурацкую фамилию мой отец был далеко не дурак и все понимал с полуслова и оказывается и с полувзгляда.
Не понял? – я, в отличии от папаши, фамилию уже сменил, но ставши графом Романовским все же страдал аристократическим, мягко скажем, тугодумием.
Тебе ведь и раньше заработанные мною деньги не шибко нужны были, а сейчас и подавно. Вот я и решил от получки до получки растрачивать все заработанное за прошлый месяц. Живи сам и давай жить другим, - весело ответил он, но в словах отца все же чувствовалось некая неловкость, которую он попытался скрыть за напускной бравадой.
“Кому нужна эта жертвенная обязаловка родителей чуть было не до пенсии детей неустанно заботиться о своих чадах. И так с поколения в поколение. И не какой личной жизни. Должна же быть разумная достаточность любви и бескорыстия отличающая родительское чувство от животного инстинкта заботы о потомстве. А ведь далеко не всегда такая слепая привязанность оплачивается той же монетой”, - философствовал я мысленно, пока наслаждался отличного вкуса вином балуя свои гурманские рецепторы восприятия. А чтобы отец не скучал, я и ему подкинул вопросик:
Что ты подразумеваешь под словами “давай жить другим”?
Тратя свои деньги я поддерживаю отечественного производителя, - чувствовалось что мой папаня уже крепко врос в роль президента компании. – Здесь на столе нет не одного продукта, ни одного напитка импортного производства, - с неподдельным чувством гордости заверил меня отец.
И это тоже наш отечественный продукт? – Я потряс в воздухе копченной куриной ножкой. – А как же пресловутые “ножки Буша”?
Ты когда телевизионные новости в последний раз смотрел-то?! – удивился мой батенька соей неосведомленностью.
Да наверное лет в четырнадцать, когда понял, что наркотики, курение и теленовости дурманят познание и укорачивают жизнь.
Вот за это и выпьем! – радостно произнес сой доморощенный педагог, так как постоянные мои вопросы его явно сбивали с темпа.
Нет не за это, а за милых дам, - я уже немного охмелел и мне невмоготу как захотелось, есыли не увидеть Софью, то хоть бы о ней поговорить.
А у тебя есть фотография твоей возлюбленной? – словно читая мои мысли поинтересовался мой “старик”, но сначала благоразумно осушить свой бокал и наполнил его снова до краев.
Я обрадовано помчался за снимками и вернулся очень скоро, но не настолько, чтобы помешать еще одной бутылке с под шампанского перекочевать под стол.
Но я не стал отца корить, а стал свою Софушку хвалить.
Фотографий было несколько сот и будущая невеста моему отцу очень понравилась. (И это при том, что лучшие снимки я из “цензорских” соображений поспешно изымал и не допускал до родительского взора.)
Но как бы там ни было, глядя на нас молодых и счастливых, мой отец наверное вспомнил и свою юность. Потому что наконец-то решился впервые в жизни рассказать мне о моей матери.
И наверное, впервые обида и утрата не гложили его, ибо рассказывал он взахлеб о прошлых счастливых днях, а о том, что моя мать увлекшись престарелым, но богатым шведом оставила нас с отцом, когда мне было всего лишь девять дней от роду, обмолвился как—то вскользь.
Кто же меня кормил? – ужаснулся я задним числом.
Я. Кто же еще?! Да наша сортоучастковая корова Нюрка, - удивился моему вопросу мой родитель.
Знаешь, я иногда попадаю впросак задавая на первый взгляд порой наивные вопросы. Но это просто лишь от тог, что у меня мало житейского опыта. Правда ж, пап? - поделился я с батяней своими давними сомнениями.
В семье жена всему голова, а муж это лишь рабочие руки, - успокоил меня мой обветренный уже жизнью отец и мы умиротворенно выпили на посошок и отправились баеньки.
1 3 глава
Скоро сказка сказывается, да не быстро дело делается. А у меня просто руки чесались за наследственными миллионами.
Свяжешься с фирмами лишние деньги на посредников выбросишь, а их можно и самому себе в карман положить. Тебе нужны шабашники: наемные работники. Чтобы работали днем и ночью и без всяких там мастеров и прорабов, - поучал меня отец выпроваживая во Львов. – Поищи умельцев среди местных ока они в поисках длинных рублей по дальнему и ближнему зарубежью еще не разъехались. И на мою помощь всегда можешь рассчитать. Но мои работнички, сам знаешь народ специфический. Ведь не даром говорится, с кем поведешься – от того и наберешься. А возле каждого, увы, по милиционеру не поставишь.
Перемышлевский же замок графов Романовских отец взял полностью на себя. И теперь там уже во всю кипели реставрационные работы. А по всей Европе, а особенно по странах бывшего союза сновали эксперты (нанятые и проверенные лично моим батяней) - профессионалы и заключали договора на поставку картин с молодыми делающими себе пока имя, а не деньги, талантами и “неопознанными” еще мастерами антикварного промысла.