— Еще пожелания имеются?
— Оружие сменить можно?
— Какое именно?
— Пики покрепче найдутся? Вместо этих шестов с обожженным на костре острием.
— Конечно. Добавь полсотни и заменим на ясеневые. Со стальным наконечником.
— Меняй. И луки на самопалы… С луками нынче только татарские пастухи в поход выступают.
— Разумно. С тебя еще тысяча. Зато самопалы вместе с огневым припасом получишь.
— По рукам…
В общей сложности я обеднел почти на пять тысяч, зато теперь передо мной красовалась группа настоящих воинов, а не ополченцев, вбежавших из дому кто в чем…
— Еще чего пожелаешь, сударь?
— Полцарства, как минимум, — хмыкнул я, разводя руками. — Только завернуть не во что. В другой раз заеду. На днях…
Атаман шутку оценил. Расправил усы и улыбнулся.
— Хорошо сказано. Удачи… А напоследок, небольшой совет, если позволишь?
— Совет от бывалого воина дорогого стоит, а я поиздержался слегка…
Ухмылка стала еще шире.
— Я запомню. В следующий раз получишь все что пожелаешь на одну двадцатую дешевле. А совет бесплатный… Видишь вон того хмурого господина в валашской одежде? — атаман подбородком указал, о ком именно говорит. — Побеседуй с ним, прежде чем уедешь. Кажется мне, вы поладите.
Мужчина, рекомендованный атаманом наемников, выглядел лет на сорок. Впрочем, старила его не осанка — гордая и уверенная, а обширная лысина. Не выбритая, как тонзура у католических священников, а природная. Окаймленная жиденькими волосами. И, видимо, в противовес этому — неизвестный господин щеголял длиннющими вислыми усами. Такими, что впору как на косички бантики привязывать.
— День добрый, сударь. Не возражаете, если я нарушу ваше одиночество? — подошел к нему ближе.
— Прошу прощения. Мы знакомы? — недоуменно поглядел на меня усач.
— Пока нет. Меня зовут Антон.
— Просто Антон? — еще больше удивился тот. Подумал и подмигнул многозначительно. — А, понимаю, милсдарь путешествует инкогнито. А вот мне скрывать нечего. Я последний представитель древнего рода валашских господарей. Мой знаменитый предок — Владислав Цепеш, по прозвищу Дракула, гроза турок и владетель Трансильвании! Король Венгрии — злейший враг валахов — велел распространять чудовищные слухи о кровожадности моего предка! Эти жуткие легенды стали настоящим проклятием нашей семьи. Потомки Дракулы покинули Трансильванию, так что я вырос в пограничном Каменце. С недавних пор вынужден путешествовать. Правда, не по своей воле… — вздохнул грустно и какое-то время молчал, словно раздумывал: стоит ли продолжать. Надумал.
— Несколько лет назад Каменец осаждала армия Хмельницкого. Вскоре в казацком лагере вспыхнула чума. И они убрались восвояси. Однако страшное поветрие унесло жизни многих горожан. В том числе и моих родителей. Я добровольно возложил на себя обязанности капитана городской стражи и был так занят на службе, что мог навещать их могилы только после заката. Кладбищенский сторож разболтал от этом в пивной, присовокупив от себя выдумки о раскопанных могилах. Лавочники, обозленные войной и чумой, обвинили меня во всех смертных грехах и стали готовить расправу. Все что я успел прихватить, убегая из города, — это фамильная шпага и трактат о воинском искусстве.
— Что ж, — развел я руками, — как бы жизнь не обернулась, а острая шпага лишней не бывает. Да и трактат, наверное, дорого стоит?
— Очень дорого, но он не продается. Его я вручу только своему командиру, вместе со своей преданностью и шпагой, если когда-нибудь еще вступлю на военную службу.
— Интересный подход... А что ты еще умеешь, кроме фехтования.
— Я отлично владею шпагой, обучался тактике, а в случае болезни могу сделать кровопускание.
— Еще лучше... А я, знаешь ли, сударь, как раз отряд собираю. Хочу на мир поглядеть. Но, не как художник, а строитель.
— Я не совсем тебя понял…
— Кажется мне… Даже не так — я убежден, что где-то в мире есть чудесный уголок земли, которому очень недостает небольшой крепости с моим знаменем на главной башне.
— Ах, вот как. Благородная цель, — улыбнулся рыцарь. — И говоришь ты, милсдарь, об этом так уверенно, что мне даже захотелось увидеть это самому.
— Так в чем проблема? Присоединяйся. Будет весело.