Самое парадоксальное, что большинство членов императорской семьи также ненавидели двор и связанные с ним оковы этикета. Вспоминая свои первые месяцы после бракосочетания, будущая императрица Александра Федоровна писала о себе и Николае Павловиче: «Мы наслаждались нашей независимостью, так как в Павловске надобно было жить при Дворе, и как ни добра была к нам Maman, но придворная жизнь и близость Двора были неизбежны с нею, и мы оба ненавидели то, что называется Двором» [44] . Ну как тут не вспомнить об афоризме Жана де Лабрюйера: «Если смотреть на королевский двор с точки зрения жителей провинции, он представляет собою изумительное зрелище. Стоит познакомиться с ним – и он теряет свое очарование, как картина, когда к ней подходишь слишком близко» [45] . Маркиз де Кюстин воспринял русский двор как театр: «Чем больше я узнаю двор, тем более сострадаю судьбе человека, вынужденного им править, в особенности, если это двор русский, напоминающий мне театр, где актеры всю жизнь участвуют в генеральной репетиции. Ни один из них не знает своей роли, и день премьеры не наступает никогда, потому что директор театра никогда не бывает доволен игрой своих подопечных. Таким образом, все, и актеры, и директор, растрачивают свою жизнь на бесконечные поправки и усовершенствования светской комедии под названием "Северная цивилизация". Если даже видеть это представление тяжело, то каково же в нем участвовать!» [46]
Хорошо знавший двор камергер и поэт Ф. Тютчев в одном из более поздних писем к жене в мае 1857 г. назвал собравшихся во дворце «безмозглой толпой». Несколькими годами ранее, накануне объявления войны с Турцией, 3 октября 1853 г., он отметил полное равнодушие великосветского общества к судьбе страны. «Ах, в какой странной среде я живу! – писал он 3 октября 1853 г. – Бьюсь об заклад, что в день страшного суда в Петербурге найдутся люди, делающие вид, что не подозревают этого… Здесь, то есть во дворцах, разумеется, безалаберность, равнодушие, застой в умах прямо феноменальны» [47] .
Императорский двор функционировал в условиях царствований, которые различались характером политических режимов. Это не могло не наложить отпечаток на роль двора в обществе. Двор первой четверти XIX в., отвечая идеалу политики умеренного либерализма Александра I, функционировал в русле «екатерининской традиции», ориентированной на идеалы Просвещения, в то время как двор Николая I в духе патернализма, нашедшего свое воплощение, в частности, в «теории официальной народности», ориентировался на традиционализм, самобытность.
Как же был устроен двор? Под императорским двором (кроме большого двора существовало также несколько малых дворов отдельных представителей императорской фамилии) обычно понимаются императорская резиденция и три группы лиц: придворные чины, придворные кавалеры (лица, имеющие придворные звания) и придворные дамы (дамы и девицы, имевшие особые «дамские» придворные звания). При дворе также находилось большое количество мелких чиновников и служителей, которые не входили в состав двора (в середине XIX в. в Зимнем дворце проживало около 2 тыс. человек).
Управление императорским двором и его сложным хозяйством осуществлялось придворной конторой. В соответствии со штатом 1841 г. она ведала содержанием императорских дворцов, парков, садов, придворным штатом, устройством придворных церемоний, продовольствием императорской семьи. Позднее, в 1883 г., контора была преобразована в главное дворцовое управление, просуществовавшее до 1891 г. гофмаршальская часть (с 1891 г. самостоятельная структура) была важнейшей частью придворного ведомства; она ведала довольствием двора, в том числе императорской семьи, организацией празднеств и церемоний. Сначала (1796 г.) были три класса столов, потом, при Николае I, число их увеличилось до 6. К первому классу относился стол гофмаршальский или кавалерский – для дежурных кавалеров и гостей двора.