— Вчера прочитал ваш роман. Это отличный роман.
Сообщать человеку что-нибудь приятное о его работе было одним из любимых занятий Юрия Павловича. Работа так много значила для него самого, что он и ссорился с людьми, и первый шел мириться к ним, если его разъединяла или, наоборот, сближала их работа.
Я не знаю другого писателя нашего поколения, который читал бы столько современных книг, сколько читал их он. Он прочитывал и отвратительно сочиненные книги, коря меня мимоходом:
— Ну, ты же вообще мало читаешь. Тебя не интересует то, что пишут подонки. А я читаю все. Надо знать то, что делают подонки. Тогда легче с ними справиться.
Иногда он давал мне какую-нибудь книгу и серьезно, грустно предупреждал:
— Это великолепная вещь. Только не читай ее на ночь. Иначе не заснешь — будешь произносить обличительные речи. Я вчера произносил их до шести утра. Нынче это называется внутренними монологами…
За тридцать лет нашего товарищества я привык делиться с ним своими мыслями, новостями, событиями причудливой жизни.
Нынче много чего поднакопилось. Я пришел бы к нему во времянку в Соснове, он заварил бы крепкий черный чай и, пока заваривал, сказал бы как обычно:
— Ты погоди, пусть он нарвет. А тогда спокойно сядем, поговорим.
Разлил бы по крупным кружкам и непременно спросил:
— Ничего нарвало, как ты считаешь?
И только потом, усевшись поудобнее и поковыряв кочергой в печке, сказал бы:
— Ну, рассказывай — какие новости?
И я бы рассказал.
Только некому мне сейчас рассказывать.