— Почему?
— Он сказал, что я шёл пешком и голосовал. Он это знал потому, что сам подвёз меня до Нортвуда. И добавил, что, высадив меня там, дальше нигде не останавливался и гнал так, что до Саутвуда его никто не обгонял. Он только сейчас поставил машину, пошёл по улице и — бац! — я иду ему навстречу по другой стороне.
— А вы ему что сказали?
— Я сказал, что подвозил он не меня, а кого-то другого. Его же собственные слова это доказывают.
— Это поставило его в тупик, э?
— Он совсем растерялся. Подвёл меня к своей машине и говорит: «Что же, значит, вы в ней не ехали?» Конечно, я сказал, что нет, и пошёл своей дорогой. Сначала я подумал, что это какой-то розыгрыш. А потом решил, что у него не все дома.
— Нам придётся найти этого человека, — раздельно сказал Райдер. — Расскажите всё, что можете о нём вспомнить.
Джонс задумался.
— Ему под сорок. Одет хорошо, разговаривает гладко, смахивает на коммивояжёра. В машине у него полно проспектов, цветных таблиц и жестянок с красками.
— В багажнике? Вы туда заглядывали?
— Нет, на заднем сиденье. Словно у него привычка хватать их в спешке, а потом бросать.
— Ну, а машина?
— «Флэш» последней модели. Двухцветный — зелёный с белыми крыльями. Радиоприёмник. Номера я не заметил.
Они расспрашивали Джонса ещё десять минут, выясняя в подробностях, как выглядел и как был одет этот человек. Затем Гаррисон позвонил в полицию города и попросил провести розыск.
— Начните с москательных магазинов. Судя по всему, он коммивояжёр какой-то фирмы, производящей краски. Наверное, там смогут сказать, кто у них был в тот день.
Ему обещали, что это будет сделано немедленно. Джонс отправился домой, сердясь, но и испытывая большое облегчение. Не прошло и двух часов, как его рассказ принёс плоды. Гаррисону позвонили из города.
— В четвёртом же магазине мы узнали всё, что вас интересует. В торговле красками это личность известная. Бердж Киммелмен, представитель лакокрасочной компании «Акме» в Мэрионе, штат Иллинойс. Местопребывание в настоящее время неизвестно. Но, конечно, вы можете отыскать его через «Акме».
— Огромное спасибо! — Гаррисон положил трубку и тут же начал звонить в «Акме». После недолгого разговора он снова положил трубку и повернулся к Райдеру.
— Он сейчас едет где-то по шоссе милях в двухстах к югу. Вечером они созвонятся с ним, и завтра он будет здесь.
— Прекрасно.
— Да? — спросил Гаррисон с раздражением. — Мы сбиваемся с ног, разыскивая то одного, то другого, только чтобы тут же погнаться за третьим. Так может продолжаться без конца.
— Или же до чьего-то конца! — возразил Райдер. — Жернова человеческие мелют медленно, но очень тщательно.
Совсем в другом месте, на семьсот миль западнее, ещё один человек занимался своей будничной работой. Организованные усилия могут быть очень внушительными, но действенность их удваивается, когда они вбирают в себя результаты индивидуальных трудов.
Человек, о котором идёт речь, был остролицым и остроносым, жил в мансарде, питался в закусочных-автоматах, стучал на машинке бурыми от никотина пальцами, двадцать лет лелеял мечту написать Великий Американский Роман, но всё не мог собраться.
Звали его Артур Килкард, что, естественно, сократилось в «Кильку», и был он репортёром. Хуже того — репортёром бульварной газетёнки. Он беззаботно вошёл в редакцию, но тут некто с язвой желудка и кислым лицом сунул ему листок.
— Вот, Килька. Ещё один псих с летающим блюдцем. Отправляйся.
Килкард недовольно отправился выполнять поручение. Он отыскал указанный в записке дом и постучал. Дверь открыл юноша лет восемнадцати-двадцати с умным энергичным лицом.
— Вы Джордж Леймот?
— Совершенно верно.
— Я из «Звонка». Вы сообщили, что у вас имеется материал про блюдечко. Так?
Леймот брезгливо поморщился.
— Это вовсе не блюдце, и я этого слова не употреблял. Это сферический предмет искусственного происхождения.
— Предположим, что так. Где и когда вы его видели?
— В прошлую ночь и в позапрошлую. В небе.
— Прямо над городом?
— Нет, но его видно отсюда.
— Я вот его не видел. И, насколько мне известно, вы — единственный, кто его видел. Как вы это объясните?
— Рассмотреть его невооружённым глазом почти невозможно. У меня есть восьмидюймовый телескоп.
— Сами собрали?
— Да.
— Это дело не простое! — похвалил Арт Килкард. — А вы мне его не покажете?
После некоторых колебаний Леймот сказал «ладно» и повёл его на чердак. И действительно, там стоял самый настоящий телескоп, задирая любопытный нос к раздвижной дверце в крыше.