Эшкрофт, Джонсон и ещё один кассир вспомнили, что какой-то похожий на Джонса человек за неделю до ограбления несколько раз заходил в банк и задавал праздные вопросы. Летерен и его охранники припомнили, что некто, как две капли воды похожий на Уильяма Джонса, стоял поблизости, когда Летерен брал деньги в предыдущий раз. В целом эти по крохам собранные сведения покрывали почти всё время, которое предполагаемый преступник провёл в Нортвуде, — период, равный десяти дням.
Кончив читать, Райдер закрыл глаза и принялся вновь и вновь продумывать все подробности в надежде натолкнуться на новую идею. Тем временем включенный приемник на полке продолжал извергать приглушённую, но негодующую речь радиокомментатора:
— …Теперь уже всему миру известно, что кому-то удалось запустить на орбиту космическую станцию. Всякий, у кого есть телескоп или даже сильный бинокль, может сам наблюдать её по ночам. Так с какой же стати наше правительство делает вид, будто эта станция не существует? Если её запустили не мы, так объявите об этом во всеуслышание, — тем, кто её запустил, это ведь всё равно известно. Если же она принадлежит нам, если её туда забросили мы, то почему от нас это скрывают, когда она сама уже давно перестала быть тайной? Может быть, кто-то считает нас неразумными младенцами? Какие бюрократы присвоили себе право решать, о чём нас можно ставить в известность, а о чём — нет? С этим надо покончить! Правительству пора прервать молчание!
— Тут я с ним согласен, — сказал Гаррисон, поднимая голову от бумаг. — Почему они не желают прямо сказать, наша она или не наша? Кое-кто там слишком много на себя берёт. Хороший пинок… — он замолчал и схватил телефонную трубку. — Нортвудский полицейский участок. — Пока он слушал, на его худом лице промелькнула целая гамма странных выражений, затем он положил трубку и сказал: — С каждой минутой это дело становится всё более дурацким.
— Что на этот раз?
— Семена. Лаборатория не смогла установить, что это такое.
— Не вижу ничего странного. Не могут же они знать всё!
— Во всяком случае, они знают, когда орешек оказывается им не по зубам, — возразил Гаррисон. — А потому послали наши семечки какой-то нью-йоркской фирме, где про семена знают всё. И только что получили ответ.
— Ну?
— Всё тот же: науке неизвестны. В Нью-Йорке пошли даже дальше: отжали масла, а остаток подвергли всем возможным анализам. Результат: семена, не значащиеся ни в одном каталоге, — он испустил смешок, похожий на стон. — Они просят нас прислать им ещё десяток этих неизвестных семян, чтобы они смогли их прорастить. Им интересно было бы узнать, что вырастет.
— Выбросьте всё это из головы, — посоветовал Райдер. — Семян у нас больше нет, и мы не знаем, где их можно достать.
— Но у нас есть кое-что поинтереснее, — продолжал Гаррисон. — С семенами мы послали розовую прозрачную обёртку, помните? Я тогда думал, что это цветной целлофан. А лаборатория сообщает, что это вовсе не искусственная плёнка. Она органического происхождения, имеет клетки и прожилки и, по-видимому, представляет собой кожицу неизвестного плода.
— …давно известно в теории и, как предполагают, разрабатывается в условиях строгой секретности, — бубнило радио. — Тот, кто осуществит это первым, получит неоспоримое стратегическое преимущество с военной точки зрения.
— Порой я перестаю понимать, какой был смысл рождаться, — пробормотал Гаррисон.
Селектор квакнул и объявил:
— Шеф, вас спрашивает какой-то Бердж Киммелмен.
— Давайте его сюда.
Вошел Киммелмен, щеголеватый, самоуверенный. По-видимому, он только обрадовался возможности отдохнуть от обычных дел, поспешив на помощь закону и порядку. Он сел, закинул ногу за ногу, расположился, как дома, и принялся рассказывать свою историю:
— Просто чёрт знает что, капитан. Начать с того, что я никогда не беру в машину незнакомых людей. Но я остановился и подвёз этого типа, хотя до сих пор не пойму, как это произошло.
— А где вы его подобрали?
— Примерно в полумиле за колонкой Сигера, если ехать в этом направлении. Он стоял на обочине, и я вдруг затормозил и распахнул перед ним дверцу. Я подвёз его до Нортвуда, высадил, а сам рванул вперёд, в Саутвуд. Только я там отошёл от автомобильной стоянки, как вижу: он идёт по той стороне улицы, — Киммелмен умолк и выжидательно посмотрел на них.