Антониу Салазар родился аж в девятнадцатом веке – в 1889 году – и оттуда поимел все понятия о Добре и Зле, Морали и Аморальности, Правильном и Неправильном. Мы сейчас удивляемся, что некоторые диктаторы умудряются править десятками лет. Таким политическим долгожителем был и Салазар, который помер в 1970 году, а пришел к власти даже раньше Гитлера (хотя и позже Муссолини) – в 1928 году.
По ходу дела Салазар переписал под себя конституцию, все правки которой были приняты единым пакетом после всенародного обсуждения, и счастливо правил страной практически до самой смерти. Формально выборы в стране проводились, но вождь португальского народа оставался на своем месте, как и его партия Национальный союз, потому что выборы безбожно фальсифицировались с применением всем известного «административного ресурса». Тайная полиция Салазара, как и тайная полиция прочих фашистских диктаторов, охраняла фигуру № 1, убирая политических конкурентов и вычищая политическое поле от национал-предателей.
Салазар, как и положено фашистским вождям, играл на тоске по утраченному золотому веку – великой Португальской империи, на идее исключительности и особой моральности португальской нации, ее уникальном, как сказали бы у нас, культурном коде. У Португалии, говорил Салазар, особый путь развития – отдельная португальская цивилизация, какой нигде нет, и пусть поучатся нашей моральности, нашей доброте и нашим семейным ценностям. Не нужны португальцам все эти западные «демократии», вы же видите, что не получается у нас с демократией ничего, кроме разврата и коррупции! Поэтому надо защищать родину от чуждого тлетворного влияния. Защищать традиционные португальские ценности! Семейные в первую очередь.
При этом у самого Салазара семьи не было, он спал на стороне с разными женщинами, его личная жизнь и внебрачные дети были настоящей государственной тайной, абсолютно непроницаемой для прессы.
Любопытно, что, подобно большевикам и гитлеровцам, Салазар мечтал создать нового человека – не пошлого потребителя, а скромного в запросах творца – прямо как у господ Стругацких в их коммунистическом Мире Полудня… Все фашистские диктатуры уверяют своих сограждан, что главное в жизни не потребление – это фу! – а думы о высоком. «Работать надо на общее благо, а не на свой шкурный интерес, не нужно быть эгоистами!» – так учили коммунисты и фашисты. При этом, когда все работают на чужое благо, а не на свое, в результате ни у кого личного блага не оказывается, что естественно: работали-то на чужого дядю. Зато много благ почему-то оказывается в руках устроителей этого кровавого балагана – у вождя и его клики.
«Избыточное потребление и роскошь развращают людей, – учил Салазар, – но и бедность не добродетель. Истина посредине – в удовлетворении основных жизненных потребностей путем напряженного труда». И опять мы видим тот самый Третий путь, попытку проскользнуть мимо капитализма и коммунизма, пройти как-то на особицу.
Все диктаторы – ханжи и моралисты, для которых нарушение внешнего декорума страшнее, чем нарушение прав человека и даже убийство. Приехавший после войны в СССР Габриэль Гарсиа Маркес отмечал, что революционные сексуальные вольности давно канули в лету в советской стране: «Возможно, самой большой ошибкой Сталина было его желание во все соваться самому, вплоть до самых потаенных уголков личной жизни. Полагаю, с этим связана атмосфера мелочного деревенского ханжества, которая пронизывает все в Советском Союзе. Свободная любовь, рожденная из революционных крайностей – легенда прошлого». Аналогичным высоким моралистом был коллега Сталина по диктатуре Гитлер. Недалеко ушел от них и консервативный католик Салазар. Концлагеря – пожалуйста. Пытки – пожалуйста. Убийства политических противников – ради бога. Но грудь голую прилюдно показать – ни в коем случае! Это же неприлично!
Что касается экономики, то Салазар выступал, с одной стороны, за руководящую роль государства, как арбитра в спорах предпринимателей с рабочими. С другой, он не хотел, чтобы государство тотально командовало производством, дабы не душить экономику, как это произошло в СССР. (Страшный урок коммунизма напугал в начале века всех в Европе, включая огромное количество социалистов, отчего они и переключились на Третий путь.) При этом забастовки у Салазара и Муссолини были запрещены в точности так же, как они по факту были под негласным запретом в СССР. В Советском Союзе рабочим в голову не могла прийти такая крамольная мысль – бастовать: все прекрасно понимали, к каким последствиям это может привести для устроителей мероприятия.