4-я ЖЕНЩИНА. От трепло. Ну, ладно. Поговорили – и хватит. Сейчас электричка подойдет, давайте к хвосту пробираться. (Мужчине.) Бери, бери узлы. (Насмешливо.) Своими руками. Чтоб никто не мешал.
МУЖЧИНА (Клаве). Вот! Разве она поймет человека? А я тоже строил, когда в комсомоле был. По возрасту теперь вышел. Но понимаю, где, что и почему.
КЛАВА (видно, что от всей этой болтовни у нее заболела голова). Да, конечно.
МУЖЧИНА. У меня такие взгляды, я свое протрубил, отдал, так сказать, сполна в молодом возрасте. Теперь я помню и о себе. Честно? Законно? Теперь ваша очередь отдавать все силы, пока не подрастет смена. Это и есть справедливость. Правильно? Человеку даны определенные годы для энтузиазма. В восемнадцать лет я за одно какое-нибудь слово умереть мог и этим был красив, а сейчас мне это и в голову не придет. Правильно я говорю?
КЛАВА. Не знаю!
МУЖЧИНА (убежденно). Знай. Одно кончается, другое приходит. (Игриво.) Ну, чтоб тебе было понятно – как любовь. Первая для вздохов, для душевного щекотания, а потом приходит та, что для жизни.
КЛАВА. Вы идите, вас женщины заругают.
МУЖЧИНА. Пойду! Пойду! А тебе счастливо. Строй там в Тюмени, что надо. Дерзай! Как мы в свое время.
Уходит. Опять возвращается цыганка.
ЦЫГАНКА. Все сидишь, красавица.
КЛАВА (испуганно). У меня больше нет денег.
ЦЫГАНКА. А я у тебя прошу? Ах, какие мы нервные стали! Где твои вещи?
КЛАВА (кричит). И вещей у меня нет. Не крутитесь возле меня!
ЦЫГАНКА (с интересом). Украли, что ли? (С удовольствием.) Ах, как теперь воруют…
КЛАВА. Нет. Не украли.
ЦЫГАНКА. А чего тогда шумишь? Непонятные люди, у них еще ничего не украли, а они шумят.
Уходит. Сталкивается с Наташей.
Дай погадаю, красавица! Что предстоит, что ожидает – все скажу!
НАТАША. Скажите постовому милиционеру. Ему это очень интересно. Он ждет вас на углу.
ЦЫГАНКА. Ай-ай-ай! Какая нервная! Лечиться надо!
Уходит. Наташа внимательно смотрит на Клаву.
НАТАША (тихо, неуверенно). Клава. Мы с Вилькой тебя ищем. Он пошел на Ярославский.
КЛАВА (обрадованна, испуганна, растерянна. Не знает, как вести себя с Наташей). Зачем? Давно ищете?
НАТАША. Да, в общем, нет. Мы вначале пошли по билетным залам. А потом разделились. Зачем ты убежала?
КЛАВА (испуганно). Ты меня не нашла. Слышишь, не нашла! У меня поезд скоро. Осталось немного. Уходи, слышишь, уходи!
НАТАША (гневно). Да как же ты его сейчас бросить можешь? Как? Он из-за тебя в милицию попал, а ты – ходу, да? Красиво, да?
КЛАВА. И с милицией пусть сам выпутывается. Мне ваши метры не нужны. Мне ничего от вас не нужно! И он мне не нужен! Подумаешь, какой хороший. Все его жалеют! И плевать мне на вас. Нет у меня другого платья, и духов других нет. И не цеплялась я ни за кого. Сам звал, сам просил. А у меня разве такой парень был? Разве ему кто был указ? Он ничего не боялся!
НАТАША (горячо). Вилька тоже такой.
КЛАВА. Такой-такой-разэтакий. Жалеют его только все, сопли ему все вытирают…
НАТАША (гневно). Как вам не стыдно!
КЛАВА (по-бабьи, нараспев). Стыд не дым, глаза не ест… Чего ж мне будет стыдно? Пусть он передо мной постыдится, как мне голову заморочил… Дома, говорит, строят. Люди, говорит, хорошие… А вы тут свои площади шагами меряете и боитесь, что кто-то у вас их отнимет.
НАТАША. Не знаю, про что вы… А я про Вильку.
КЛАВА. Что? Что про него-то?
Голос из динамика: «Клавдию Колпакову просят подойти к справочному Казанского вокзала».
КЛАВА (грубо). Ишь как громко орет. Да подите вы все к черту! Нет тут меня! Нету! (С ненавистью смотрит на сжавшуюся растерянную Наташу.) У! (Почти замахивается на нее.) У! Интиллигенты проклятые! (Убегает.)
Наташа растеряна, почти плачет. Выходит, торопясь, 4-я женщина. Смотрит на лавочку, где сидела Клава.
4-я ЖЕНЩИНА (Наташе). Тут девушка такая сидела в широком платье.
НАТАША. Ушла она.
4-я ЖЕНЩИНА. Жаль. У нее ж поезд еще не скоро. (Наташе доверительно.) Я тут по ее совету одеколон купила. «Нарциссом» называется. Очень хорошо пахнет. Вы себе купите. Там в киосочке есть.
НАТАША (непонимающе). Что? О чем вы?