15. И снова о портале
Я зачеркиваю один из нулей – не в гроссбухе, а всего лишь на своем листке – но месье Амбуаз всё равно приходит в ужас.
– Сударыня, это недопустимо! Вы не понимаете, насколько это важно!
– Важно осыпать любовниц бриллиантами, когда страна вот-вот будет объявлена банкротом? – от возмущения я забываю о толерантности.
Граф шокирован такой прямотой:
– Поймите, ваша светлость, мы не можем ограничивать его величество! Он имеет право окружать себя красивыми женщинами – тем более, что он пока не женат.
Я фыркаю:
– Да кто же с этим спорит? Конечно, имеет право. Пусть окружает. Но зачем же столько тратить?
Теперь Помпиду смотрит на меня непонимающе. Я спрашиваю:
– Не хотите же вы сказать, ваше сиятельство, что его величество покупает любовь этих красивых женщин? И что без этой платы они не удостоили бы его своим вниманием?
Граф бледнеет и с опаской смотрит на дверь. Боится, что нас подслушают?
– Как вы можете так думать, сударыня? Все женщины Алара почтут за счастье поймать один только ласковый взор его величества.
Я киваю:
– Вот и отлично! Свое внимание он может дарить им совершенно бесплатно. А деньги потратить на более благородные цели.
Но я понимаю – это отнюдь не решение проблемы. Даже если король откажется от фавориток и перестанет ремонтировать дворец и наносить визиты соседям, это вряд ли сильно улучшит ситуацию.
– Мне нужна копия сметы вашего министерства за прошлый год.
Граф с готовностью отвечает:
– Писец сделает ее к завтрашнему дню.
Да, то, что копировальный аппарат сделал бы за несколько минут, подчиненному месье Амбуаза придется делать весь вечер и всю ночь. Но мне нужны и другие данные.
– Когда я смогу ознакомиться с книгами министерства финансов?
Граф мрачнеет.
– Боюсь, сударыня, вам там не будут рады. Я сам с трудом принял тот факт, что женщина может заниматься чем-то, помимо обустройства домашнего очага. Не ждите, что это примут и другие.
Я пожимаю плечами:
– Мне всё равно, как они это примут. Я должна выполнить ту работу, на которую я согласилась. Его величество любезно согласился выслушать мои предложения. Но для того, чтобы их сформулировать, я должна изучить доходы и расходы Тодории в целом, а не только министерства королевского двора. Я выскажу свои соображения на заседании государственного совета, как того желает король, а потом вернусь домой – а вы будете вольны поступить так, как вам заблагорассудится. Захотите что-то изменить – я буду рада. Оставите всё, как есть – ну, что же, это ваше дело. Не думайте, что я намерена докучать вам своим обществом.
– Простите, сударыня, я вовсе не хотел вас обидеть. Я знаю, что за двести лет в мире многое изменилось. Месье Вересов кое-что мне об этом рассказал. Но вы должны понять – вы оказались в нашей стране и в нашем времени, а значит, должны подчиняться нашим устоям.
Нет, я не обижаюсь. Если от моих услуг откажутся, то так тому и быть. Тогда я просто буду гостить в доме графа – наслаждаться горным воздухом и конными прогулками, практиковаться во французском языке и изучать историю – до тех пор, пока Вересов не откроет портал.
Возвращаемся в особняк Помпиду мы уже в карете. Под мерное цоканье копыт я едва не засыпаю и, чтобы взбодриться, возвращаюсь к утреннему разговору:
– А кто, кроме вас, ваше сиятельство, знает о портале в вашем доме? Вы доложили о нём его величеству?
Даже в темноте кареты я замечаю, как смущается граф.
– О, так его величество ничего не знает? Но почему?
– Я не осмелился, сударыня, – лепечет месье Амбуаз. – Месье Вересов сказал, что не только пользоваться, но и видеть портал может только тот, у кого есть определенные способности. Магические способности. Вы понимаете, ваша светлость? А я видел его! Я видел, как он светился голубоватым светом, когда в моем доме сначала появился сам месье, а потом и вы.
– И что? – не понимаю я.
– Ну, как же, сударыня? – восклицает граф. – Ведь это означает, что меня могут обвинить в колдовстве! А я уже говорил вам, что это опасно! К тому же, его величество мог мне вовсе не поверить и счесть меня сумасшедшим. Поэтому в наших с вами интересах молчать обо всём!
И всё-таки ход его мыслей для меня по-прежнему загадка.
– Но если это опасно, то зачем вам понадобилось приглашать меня? Неважно, в каком качестве – бухгалтера или статс-дамы.
Он невесело усмехается:
– Может быть, вам покажется странным, но я – патриот своей страны, и мне горько понимать, что она погибает. Я никому не могу доверять при дворе. Каждый, с кем я раскланиваюсь в дворцовых коридорах, может оказаться французским шпионом. А его величество молод и доверчив. Если я попытаюсь предостеречь его от общения с некоторыми людьми, это может обернуться мне во вред. И когда месье Вересов сказал, что он направит в Тодорию своих людей – для наблюдения и установления контактов – и обратился ко мне за поддержкой, я подумал, что как раз эти люди, которые уж точно не могут быть подкуплены французами, смогут объяснить его величеству то, что не решаюсь сделать я сам.