Джек тыкает Клемента локтем в бок.
– Как ты думаешь? Она напоминает мне…
– Не надо! – Клемент встречается со мной взглядом. Какие у него невероятные глаза… Я не могу отвести взгляд. Или сглотнуть. Я едва могу дышать. Я чувствую облегчение, когда он резко разворачивается и уходит в лес.
Скай вздыхает.
– Что мы будем делать?
– Кенна проведет с нами несколько дней, затем отправится путешествовать по стране, – говорит Микки.
Наконец-то. Но несколько поздновато.
– Да, – кивает Джек. – В следующий раз, когда мы поедем за продуктами, я отвезу ее на остановку автобуса – туда, где проходит маршрут «Грейхаунд Лайнс».
Пытаясь не показывать свой дискомфорт, я маленькими глотками попиваю воду из бутылки и оглядываю территорию. Между деревьев натянут непромокаемый брезент, закрывающий тренировочное оборудование: коврики для йоги, спортивные мячи и массажные валики, напоминающие те, которые я использую в своей работе. Доски для серфинга раскиданы везде, лицевой стороной вниз, намазанные воском поверхности скрыты от солнечных лучей, проникающих сквозь листву.
– Но теперь она знает про это место, – замечает чернокожий парень.
– А кому она про него расскажет, Виктор? – спрашивает Джек.
– Вот в этом-то вся проблема! – повышает он голос. – Мы не знаем.
Рядом взлетает испуганная ворона, хлопает крыльями, каркает, подавая сигнал над верхушками деревьев.
– Ш-ш-ш. – Скай сжимает его плечо и идет ко мне. – Виктор прав. Ты не должна никому рассказывать про это место, Кенна.
Виктор идет за ней.
– Мы очень ценим то, что имеем здесь.
Он обнимает ее; очевидно, они – пара.
– Кому я могу рассказать? – спрашиваю я. – Я никого не знаю в Австралии, кроме Микки и теперь еще вас.
– Вот видите? – Джек поворачивается к остальным.
– Ловите волну! – кричит голос.
Мы все поворачиваемся в его направлении. По тропинке трусцой бежит Клемент.
– Слишком ветрено, – замечает Скай.
– Ветер изменил направление. – Клемент начинает мазать доску воском.
Внезапно все другие расхватывают доски и передают друг другу воск. Я жду, когда они вспомнят обо мне, но Клемент опять бежит по тропинке, теперь в другую сторону, остальные следуют за ним, остаемся только мы с Микки.
Она выглядит взволнованной.
– Прости. Они очень оберегают это место. Переживут.
Я заставляю себя улыбнуться.
– Конечно.
Мы с Микки всегда раньше были вдвоем против всего мира. Я потрясена, как изменились ее привязанности.
Она роется в своем рюкзаке, достает верх бикини, сбрасывает футболку и лифчик и надевает часть купальника. Я изумленно хлопаю глазами. Раньше она всегда была скромницей.
Бордшорты уже на ней. Она подхватывает свою доску и смотрит на меня, на лице извиняющееся выражение.
– Ты идешь?
Мгновение я испытываю искушение. Если бы я только могла стереть случившееся из памяти и вернуться во времена, когда океан еще не был для меня отравлен…
– Нет. Но ты развлекайся.
– Спасибо.
Микки убегает. На поляне больше никого нет, стоит тишина, если не считать звуки природы: шорох листьев, отдаленный звук бьющихся о берег волн.
Ко мне движется темный силуэт. Какой-то человек. Кто это?..
Я вздыхаю с облегчением. Это гидрокостюм, который качается на вешалке, подвешенной на ветку над головой. Я стою на месте, пытаясь взять себя в руки, но при каждом движении деревьев и кустов я снова начинаю нервничать.
Кошелек, паспорт и телефон лежат в моей небольшой дорожной сумке. Я беру ее и быстро иду по тропе вслед за остальными. Деревья начинают редеть; шум волн становится громче. Воздух соленый. Я выхожу из-под зарослей растительности и первой вижу потускневшую деревянную табличку: «Опасно! Непатрулируемый пляж. Сильные течения». За ней простирается песчаный пляж, острые темные валуны виднеются на южной оконечности. Волны как будто обнимают камни, которые стали блестящими и гладкими. Идеальное место. Зрелище одновременно горькое и сладкое для меня, это напоминает случайную встречу с любовником, чувства к которому у тебя еще остаются, но ты знаешь, что этот человек тебе не подходит. Я переехала в Лондон, чтобы не видеть океан, но вот он снова передо мной, и его притяжение сильнее, чем когда-либо.
Микки карабкается по камням. Остальные уже в воде, разгребаются. Я сбрасываю сланцы. Песок ласкает мои пальцы, когда я иду туда, где Микки вошла в воду.
У воды совершенно невероятный бирюзовый оттенок. Когда-то я думала, что в серфинге привлекает именно этот цвет, но потом я каталась по серой воде в сумерках, черной воде в полночь, серебристой воде в дождь и воде всех оттенков синего и зеленого – и все притягивали не менее сильно.