— Как, неужели под Холзуном? — вырвалось у Стёпы. — Это сколько же километров, и всё под землёй?
— Да, всё подземельем — так уж вода промыла эти подземные ходы. Верно, расстояние немаленькое, но я к ходьбе привычный, а путь мне хорошо знакомый.
— Невероятно! — Роман был удивлён не меньше брата. — А что вы тут делаете?
— А вы что тут делаете? — в свою очередь поинтересовался незнакомец. — Разве сами не видите, чем я здесь занимаюсь?
— Да, верно, — согласился Стёпа, — видим, у вас молоток и зубило. Вы что, старатель?
— Угадали. Я чудь.
«Ага, российский старатель — человек смышлёный, грамотный и любитель пошутить», — подумал Роман и в свою очередь решил продолжить словесную игру:
— Как известно, чудь под землю ушла, там под землёй и пропала. Значит, вы под землей живёте, раз вы чудь?
— Естественно, не троглодит. А насчет подземного житья — так это просто редкое совпадение, что мы здесь встретились. Я под землю редко спускаюсь — нужды в этом большой нет.
— А говорите, что чудь.
— Да, я чудь.
— Ну вот, опять загадки! Какая такая чудь, исчезнувшая более двух тысячелетий назад?
— Как видите, я стою перед вами, живой и настоящий.
— Вы-то живой, а при чём тут чудь?
— Чудь чем занималась? Добычей и плавкой металлов. В первую очередь меди и золота. Вот и я тем же занимаюсь. И заметьте, работаю таким же инструментом, что и две тысячи лет назад. Правда, теперь не каменными и не бронзовыми зубилами и молотками, а металлическими, стальными, то есть железными. Вот и вся разница. И деды мои, и прадеды тем же занимались и этим ремеслом жили. Металлы всегда нужны были. Это же неправильно говорить, что бронзовый век кончился и медь стала не нужна. Тем более золото. Так что чудь всегда при деле была. Другое дело — масштабы менялись.
Нужда в меди действительно уменьшилась, но она всегда была и шла на украшения, на резные поделки и предметы быта. Даже здесь у нас, среди кочевых народов была в ходу. Взять тех же казахов. Удила, стремена, мелкие поделки — на всё это шла медь. Медь лучше сохраняется, не ржавеет, как железо.
— А как же получается, что сейчас о чуди забыли, посчитав, что она сошла на нет?
— Как вам сказать, это большой разговор. Чудь всегда была обособленной группой людей. Сказывалось их особое занятие, многим казавшееся таинственным, загадочным, даже колдовским. Она и селилась всегда отдельно от остальных. Её побаивались, она и сама сторонилась людей. В общем, было обоюдное недоверие друг к другу. Поиски месторождений, выплавка металлов — всё это было очень непростым делом. Сложным и даже засекреченным. Хорошо ещё, что тогда не было этого ужасного гонения за пресловутое колдовство, что появилось при христианстве. Профессию древних металлургов можно сравнить с занятием алхимией.
«Нет, он совсем не так прост, как кажется, этот то ли шутник, то ли человек, скрывающий настоящую правду, — подумал Роман, — наоборот, он меня всё больше удивляет своей осведомлённостью в области, являющейся тайной даже для специалистов. Откуда он всё это знает?»
— Вы, наверное, историк? — изумлённый, спросил он незнакомца.
— Нет-нет. Вовсе нет. Я же говорю, что я из чуди, потомок чуди.
— А что вы под этим понимаете? Под словом «чудь»?
— Занятие, в основном занятие. То есть я вроде потомственного старателя, потомок древних рудокопов и металлургов. Хотя происхождение тоже имеет значение, — несколько подумав, добавил он.
— Происхождение? А к какому этносу вы себя относите?
— Этнос? Вы же знаете, что это понятие не совсем определённое. Каждый этнос — это смесь разных народов. Хотя считается, что чудь происходит из финно-угорских народов. А к кому вы бы меня отнесли? — вдруг несколько смущённо спросил он.
— Честно признаться, я затрудняюсь это сказать. — Роман заколебался, боясь обидеть незнакомца.
— У вас есть и азиатские, и европейские черты.
— Вот то-то! — удовлетворённо сказал незнакомец. — В каждом человеке намешано столько, что он и сам не подозревает, какая у него родословная. А она почти всегда очень сложная, если докопаться хотя бы до десятого колена. Да, — вдруг спохватился он, — что это мы беседуем, как следует не познакомившись? Полное моё имя — Фемистокл, а вас как?
Роман представил себя и ребят, а затем спросил удивлённо:
— Фемистокл? Странное у вас имя. Это из Древней Греции что ли?
— Выходит, так. Был такой греческий государственный деятель и полководец. Меня, конечно, ни дома, ни на улице, ни в школе никто Фемистоклом не называл и не называет. В школе ребята и не знали настоящего моего имени. Я сразу же стал Фомой. Так и живу сейчас, и в паспорте моём записано: «Фома Савельевич Кротов».