— Какое уж тут мытьё, когда одни мысли, чего бы пожрать и как убежать от медведя, чтобы он тебя не съел! — поддакнул Гоша.
Тут они подошли к малоприметному лазу, скрытому в боковой расщелине. Ручей, мимо которого они шли, скрывался в нём, протекая бесшумно и мирно.
— В общем, я вас предупредил, — сказал Фома, прежде чем нырнуть в дыру высотой гораздо меньше человеческого роста. — Не спотыкайтесь, будьте осторожны, и аккуратней со свечками. Не забывайте, что здесь всюду вода. А верхнюю одежду лучше снять, — добавил он, раздеваясь и запихивая брюки в рюкзак. — Так-то лучше будет, потом в сухое переоденемся.
Узкий и тесный ход, похожий на нору, извиваясь то влево, то вправо, уходил куда-то в сторону, а ручей, по руслу которого почти всё время приходилось идти, вдруг превратился в озеро.
— Не бойтесь, здесь неглубоко, — оборачиваясь к своим спутникам, предупредил Фемистокл, шедший первым. — Бывает по-разному, — сказал он, осторожно погружаясь в воду, — то по колено, а иной раз бывает и по пояс. Бр-р — холодна водичка, но куда денешься, любознательность требует жертв. Такие места, когда подземная галерея с водой то ныряет вниз, то, наоборот, поднимается вверх, спелеологи называют сифонами.
— Здесь есть некоторая неточность, — поправил Роман, — сифон — это когда вода, чтобы перелиться в нижний сосуд, должна подняться выше верхнего сосуда.
— Да, такое бывает в карстовых пещерах, — согласился Фемистокл. — Вообще, вода каких только не прокладывает хитроумных лабиринтов под землёй. А безумцы, называющие себя спелеологами, потом лезут во все эти промоины.
— Ага, вроде нас, — поддакнул Агафон. — Не лучше лягушки лезем на карачках.
Преодолев озерко, оказавшееся не более сорока метров длиной и глубиной чуть выше колена, путники вступили в узкий и косой лаз, похожий на щель, где надо было продвигаться, изогнувшись и упираясь руками в одну из стен. Зато ручей скрылся в глубокой промоине и можно было идти, а скорее пробираться посуху.
— Теперь совсем близко, — обнадёжил Фемистокл, когда лаз выпрямился, превратившись в подземный коридор, где можно было распрямиться и стать во весь рост.
Все приободрились, хотя холод давал о себе знать и каждый из друзей мечтал о костре. Пробираясь через завалы каменных глыб, свалившихся с потолка, Егор вдруг понял коварство подземного хода, выразив вполне обоснованное опасение:
— А ведь эта пещера может оказаться ловушкой. Что, если поднимется вода и затопит ход?
— Я думаю, что это не произойдёт так быстро и спелеологи успеют выбраться, — отвечал Фемистокл, добавив: — Хотя надо быть всегда настороже и помнить, что пещеры всегда таят непредвиденные опасности.
Вся операция с проникновением в кладовую чудес заняла не более часа и прошла без заминок и происшествий. Вскоре все очутились в довольно обширном каменном зале, хотя и пыльном, но с почти ровным полом и высоким потолком. Чёрные каменные стены, будто заглаженные, и такой же потолок, сложенный монолитными скалами. Ручей, до сих пор неотступно сопровождавший путешественников, журча, скрывался в небольшой воронке в дальнем конце этой подземной камеры. Увидев это, все стали натягивать на себя одежду, а Егор сказал:
— Жаль, не прихватил с собой ватник. В следующий раз обязательно возьму.
Ничего особенного путники не увидели, лишь вдали чуть проглядывала груда камней в виде пирамиды. Осмотревшись, Агафон спросил:
— Ну и где же богатства вашей кладовки? Пока ничего не видно.
— Тут, тут сокровища, никуда они не делись, — отвечал Фемистокл, — сейчас покажу.
Они прошли с десяток метров и остановились возле той самой кучи, сложенной вперемешку из обломков камней и земли, среди которых кое-где виднелись белевшие кости.
Егор и Гоша разочарованно глядели на этот хлам, так как ожидали увидеть совсем другое.
— Вы не думайте, что здесь останки баранов и лошадей ближайшего колхоза, — заметив равнодушие и недоумение ребят, сказал Фемистокл, — тут всё древнее, поверьте мне. Возможно, времён мамонтов и шерстистых носорогов, хотя, признаться, останков их я не находил. Всё больше лошади-гиппарионы, бизоны, олени. Я смотрю на вас, ребята, — вы, конечно, надеялись увидеть мумии пещерных людей?
— Мумии не мумии, но это скорее кладбище, чем сокровищница, — заметил Егор, — куча останков неведомых зверей, невесть как здесь оказавшихся.
— Выходит, что так, — согласился Фемистокл, — кладбище животных, погибших в результате несчастного случая. Тут, если покопаться, много интересного можно узнать, — продолжал он. — Это как хранилище древностей, животных, обитавших в наших краях тысячи лет назад. Словом, музей в природе.