— Воры, воры! Золото, хан Алтай разгневается, накажет вас! — кричала она.
— Она сумасшедшая, бежим! — сообразил Агафон, но не успела ватага кладоискателей разбежаться, как из лавки выскочила продавец.
— Марьюшка, что с тобой! — почти ласково обратилась она к старухе. — Отпусти мальчиков, они ничего плохого не сделают. И к ребятам: — Вы на неё не обижайтесь, больной человек. Пошумит и успокоится. Она у нас здесь заместо охранника. Говорит: «Буду стеречь сокровища хана Алтая». Что с неё возьмешь, божий человек.
— А что это за хан Алтай? — притворно удивился Роман.
— А кто его знает, вроде как хозяин Алтайских гор. Да сказки всё это. Вы идите своей дорогой, не гневите старуху. А для чего это вы кирку прихватили? Уж не золото ли идёте мыть?
— За орехами идём, — соврал Стёпа, — за кедровыми шишками.
— Ну и с богом! — Явно продавщица не поверила им, оставшись глядеть, как они не торопясь удалялись по дороге.
Некоторое время шли молча. Сцена со старухой оставила у мальчишек неприятное чувство, словно они сделали что-то нехорошее.
— Шаманка она, — словно пытаясь оправдаться, сказал Егор. — Как она почуяла, что мы замышляем делать?
У Стёпы своё мнение:
— Говорил же я: не бери, Рома, кирку. Она и выдала нас.
— А чего вы все так забеспокоились? — в свою очередь удивился Роман. — Мы ничего плохого не делаем, идём себе своей дорогой. — Сам же осмысливал одну думу: «Опять этот Алтай-хан!»
– Однако втихаря ведь идём. — Это опять Стёпа. — Будто тайком.
— И это ничего не меняет. Тайком, чтобы лишних разговоров не было, чтобы не мешали. А пусть что хотят, то и думают.
— А я вот что думаю, — заявил Агафон, — раз шаманка так забеспокоилась, значит, мы на верном пути.
Степа его поддержал:
— Похоже, алтайцы что-то знают о подземных сокровищах. Тут какая-то тайна.
— Тайнами окутан весь наш Алтай, — с некоторым пафосом подтвердил Рома. — Хотя всё это на уровне легенд и сказаний. В общем, народный фольклор.
— Легенды-то легенды, но они не лишены смысла. На пустом месте ничего не бывает.
Так, не торопясь, они дошли до места, где Хамир, делая крутой поворот, вырывается из узкой долины. Своего рода тупик со стоящей перед путниками стеной Холзуна, здесь ещё в виде зелёного и вовсе не такого уж крутого склона, заросшего лесом. Хамир, мощный в половодье или в осеннее ненастье, сейчас был тих и спокоен. Младший брат Бухтармы, а скорее её сын, Хамир в верхнем течении был настоящей горной рекой, с бурунами волн, с серебристо-голубыми струями чистейшей воды, с искорками и разноцветными звёздочками, вспыхивающими от солнечных бликов. «Нарзан, чистейший нарзан, пей, не хочу, — думал Роман, глядя на реку. — Своя, родная река, такая же дорогая мне, как Большая».
Холоден и мрачен каньон верховий Хамира в любое время года, даже летом, когда солнце заглядывает в узкую щель не больше чем на полтора часа. Но перед входом в каньон долина не столь сурова, и здесь стоит лес из пихты, берёзы и кедра. Именно сюда направлялась ватага большереченских кладоискателей. Они сами приняли решение, где искать клад, потерянный Максимом. То же советовал Станислав, напирая на соседство железорудного месторождения на горе Чемчедай и на открытие недавно геолого-разведчиками полиметаллических залежей в верховьях Талового Тургусуна, что был по соседству. С Арчбой мальчишки не поделились и даже не рассказывали о своих планах родителям. Чего раньше времени болтать, а таинственность придавала интерес, романтику и значимость.
Тропа привела их к броду, через который они переходили не раз. Переправившись, они оказались в той части поймы Хамира, которую заранее назвали Золотой долиной. Оставив на месте свой багаж, всю оставшуюся часть дня они рыскали, обшаривая светлеющие среди дикого разнотравья каменные осыпи. Где-то здесь, по их предположениям, Максим обнаружил древние рудные отвалы.
В преддверии осени молчаливый лес оглашали стонущими криками молодые коршуны, кружащиеся меж макушками пихт, стучала желна, круша засохшие пихты. День стоял жаркий, даже душный. Далеко на востоке, за отрогами Холзуна громоздились чёрные тучи и даже погромыхивал гром. Перекликаясь, мальчишки объедались малиной и к вечеру набрели на осыпь, по многим признакам похожую на рудный отвал.
— Глядите, рыжие камни с явной охрой! — рассуждал Роман, пытаясь найти подтверждение у своих друзей. — Явно та самая шляпа — то ли железная, то ли медная, о которой рассказывал Арчба. А вот и камень с прозеленью, явной родственницей медному купоросу.