— Ладно, я пойду, — смущённо потёр шею Гарри. — Я просто показал Габриель, где в Хогвартсе Больничное крыло. Надеюсь, ты скоро поправишься, Флёр. Мадам Помфри сказала, что завтра ты уже сможешь завтракать в Большом зале.
— Спасибо, — повторила я, чувствуя приближающийся кошмар с раскрытием.
Когда Поттер ушёл, Габриель снова начала лопотать по-французски, но я её остановила.
— Говори по-английски, — тоном старшей сестры сказала ей я. — Надо тренировать язык.
— Ладно, — согласилась мелкая. На вид ей было не так и много лет, наверное, старше Сашки на год или два всего. Если я хотя бы вполовину такая же красивая, как она… Впрочем, жизненный опыт подсказывал, что сёстры бывают и не слишком похожие, кто-то в папу, кто-то в маму, а кто-то в дядю Ваню.
— Тогда давай позанимаемся, — решила я схитрить. — Расскажи о себе по-английски, про наших родителей, где мы учимся и так далее.
Надо же с чего-то начинать. Для начала требуется узнать хоть какой-то минимум.
*
Я наконец смотрела на себя в зеркало. И… охреневала! Похоже, вселенная так затейливо исполнила все мои мечты касательно внешности! Ну да, я что-то слышала про «путь наименьшего сопротивления»… Слишком сложно было что-то сделать со старой мной, а вот закинуть в такую шикарную девочку-припевочку — это пожалуйста. Фигурку я ещё в той палатке нащупала, с талией, бёдрами, грудью, попой и ровными ножками, ступни тоже очень изящные оказались, и размер обуви, наверное, тридцать шестой где-то. Даже без явного педикюра пальчики на ногах такие аккуратные и ровные, что плакать хочется. Я-то за своими «копытами» очень ухаживала, по салонам ходила, так как босоножки люблю. Но на больших пальцах ноготь кривоватый был, мне его два года «выправляли» и то он всё равно не идеальным был. А тут… лаку мне, лаку! Ногти на руках тоже были красивыми, и ни следа косметики! Таким бы французским ручкам французский маникюр хотя бы. Впрочем, и так они были хороши в своей естественности.
А вот когда я увидела личико, то первой мыслью пронеслось: «Разве такие «Мальвины» существуют в природе?». Да я могу в «мисс Мира» участвовать смело! Ну, по крайней мере, в том, что касалось внешности, там ещё кучу всего надо уметь и знать, но внешне я просто «вау!». Сама себе завидую.
Волосы светлые, в парикмахерских такое называется как-то типа «пшеничный блонд» или «золотисто-светло-русый». Но не похоже, что Флёр красилась, тем более что у Габриель были почти такие же волосы. Глаза синие, как васильки, и ресницы и брови не белёсые, как бывает у некоторых блондинок, а тёмные. Ресницы вообще что-то с чем-то, густые и длинные, словно наклеенные. Было дело, и я клеила в салоне специальные ресничные «пучки», когда та мода пошла, перед поездкой в отпуск. Потом правда на своей шкуре познала правдивость поговорки «красота требует жертв». Чуть всех родных ресниц потом не лишилась и отращивала их ещё полгода. В общем, когда все поголовно начали губы и глаза татуировать, я забила. Проще накраситься. Тем более, что очень по-разному эти штуки делали, кому-то и красиво, а кому-то и эта хрень не помогала, зато появлялись аллергия, воспаления и чуть не рак кожи. Губки у Флёр тоже были загляденье: не тонкие, но и не очень крупные, аккуратные и красивые, прямо как в рекламе блеска. Зубы тоже, как в рекламе: ровные, белые и я не нашла ни единой дырочки или залеченного кариеса. Короче, я очутилась в теле просто сногсшибательной юной волшебницы, которой только в фильмах сниматься и «девушек Бонда» играть!
Впрочем, на рыбалках я поняла, что мужчины в большинстве своём красоту замечают вообще на час-полтора, потом привыкают к какой-то внешности и не видят, как в том анекдоте про противогаз. У меня даже «козырь» появлялся: на рыбалку я ездила так, особо не накрашенная, если больше чем на пару часов, особо удобств-то нет, да и… засмеют «губы красит перед пескарями». А потом, если встречались, то при полном параде, почти и красавица. Мужики ценили «за естественность», говорили, что «Жень, ты такая настоящая». Я в последние два месяца выбрать не могла: и Стас, и Миша замуж звали и вроде не шутили даже. Только жизнь личная налаживаться начала, как я… искупалась в волшебном озере.
— Не грусти, красавица, ты прекрасна! — сказал кто-то в пустом туалете, и я чуть не взвизгнула, оглядываясь.
— Кто здесь? — шёпотом спросила я.
— Улыбнись мне, — повторил тот же голос. И я поняла, что звук идёт из массивной зеркальной рамы!
— Ты… говорящее волшебное зеркало?
— О да, как редко в меня заглядывают столь прекрасные создания! — в голосе послышалось восхищение, и я вспомнила, что оголила перед ним грудь, чтобы её хорошо рассмотреть. Вот ужас! А ещё туалет был без кабинки или какой-то ширмы, так что этот волшебный вуайерист всё видел. Кошмар! Как к этому вообще относиться?
— А ты… Э… можешь мне показать что-нибудь? — я решила успокоиться и не нервничать.
— Прости, красавица, я лишь могу дать совет по внешности. И тебе стоит сменить мантию.
Уф! Ну хотя бы показать «видео», как я тут писала, это зеркало не сможет.
— Спасибо за совет, — я попятилась к двери и вернулась в свою больничную кровать за ширму.
Медичка мадам Помфри сообщила, что завтра я уже могу пойти на общий завтрак. К счастью, Габриель пообещала, что встретит меня, потому что я могу заблудиться в Хогвартсе.
Из рассказа девочки я поняла, что у неё с Флёр есть родители. Отца зовут Бертран, а маму — Апполин. Они живут в Гренобле, а мы с Габриель учимся во французской магической академии, в названии которой в конце «батон» или что-то хлебное. И ещё Флёр, то есть уже я, участвую в магическом Турнире, представляя эту академию имени круассана. Получается, что прошли уже два этапа из трёх. Оставался последний, который будет летом и, насколько я осторожно выяснила, у Флёр какой-то магический контракт, отказаться или сойти можно только в случае смерти. Ха-ха. Иначе ждёт смерть. Только я не врубилась, сошла Флёр по причине своего утопления или я как бы за неё.
Я уже подумывала, а не сбежать ли мне в большой мир, чтобы стать актрисой, моделью или ещё кем-то… Габриель сказала, что волшебников мало, и в основном они кучкуются вместе, а вокруг люди без магии. Но получалось, что до конца этого магического Турнира мне лучше не дёргаться. Проверять опытным путём, умру я или нет, недальновидно, я только жить начала… красавицей. Да и по здравому размышлению, у меня ни документов, ни образования как бы, ни денег. И я слишком приметная. Ещё поймают злые дяденьки и продадут в какое-нибудь сексуальное рабство в Турцию. Всё не так просто.
Но первый день вроде прошёл более-менее, меня пока не вычислили, и я немного приободрилась. Оставалось дождаться «выхода в большой мир Хогвартса», а там посмотрим, как карта ляжет. Всё же за моей спиной какой-никакой, а жизненный опыт. Ничего не достаётся просто так, так что за свою красотку мне предстоит побороться.
Буду барахтаться.
========== 3. Каша ==========
Умница Габриель догадалась принести мне в Больничное крыло, из которого с утра пораньше меня выписала медичка, одежду, то есть «мантию» или «школьную форму». Как выяснилось, то, что я приняла за нормальное платье почти в пол, раскритикованное говорящим зеркалом, было чуть ли не ночнушкой или купальным костюмом. Возможно, что на Флёр напала странная медуза-мутант с присосками на щупальцах из-за того, что она походила в воде на такую же медузу и привлекла ненужное внимание озёрного жителя.
У нашего «батона» школьная форма оказалась небесно-голубой и в рюшечках. Вчера Гарри Поттера я видела в чёрном плаще-балахоне с красными лацканами, накинутом на брюки и рубашку с полосатым галстуком, и его костюмчик меня не удивил, мы Сашку в подобный обряжали. А вот глядя на Габриель, я подумала, что она пришла в чём-то «домашнем», типа успела переодеться после уроков в миленькое платьишко с кружавчиками. Но нет. Это и была та самая «школьная форма».
Голубое блондинкам к лицу, но выглядело как-то, на мой взгляд, несерьёзно. Да и ткань тонкая и гладкая, то ли шёлк, то ли атлас. В Больничном крыле я успела познакомиться со сквозняками, так что на ночь утащила поближе несколько ширм и беззастенчиво собрала пару одеял с других кроватей, чтобы не замёрзнуть. А что? Я после ледяного озера, не хватало ещё простудиться в этом лазарете. Короче, вместо этого облачного наряда я бы предпочла нечто тёплое, и шерстяное, но выбирать было не из чего. Габриель также принесла мне белые чулки и ботики на каблучке, тоже голубые и с белым бантиком. Фу ты — ну ты просто! Зеркало осыпало меня комплиментами.