— А расчёску ты, случайно, не принесла? — спросила я мелкую, погладив по голове. — Я бы тебя заплела, что с распущенными волосами ходишь?
— У меня есть, — Габриель покопалась в сумке.
Я думала, что после того, как она из относительно небольшого портфельчика выгрузила моё шмотьё и туфли, туда уже ничего не поместилось бы, но забыла, что нахожусь в сказке.
— Ого! — я круглыми глазами смотрела на кучу барахла, которое сестрёнка выгружала на больничную кровать.
Короче, ладно, я согласна на сказку! Только дайте мне такую же сумку! Я в своей-то умудрялась таскать под десяток килограммов полезных и необходимых вещей. Но… моя-то была здоровой, почти как баул! Магия, блин! Интересно, есть такая сумка у Флёр?
Габриель выудила расчёску типа массажки, но с деревянными зубчиками, и пару голубых лент. В общем-то, мама наша когда-то работала на фабрике, уходила на смену рано, так что я всегда заплетала себя и Галку в школу, волосы у нас обеих были ниже лопаток. Галка даже до жопы отращивала как-то. Да и я подстриглась до плеч только в двадцать пять.
Времени немного, да и кроме массажки и ленточек ничего, так что я быстро сообразила сестричке «обратного дракончика», продела ленту через косу и скрутила калачиком, подвязав на затылке милый бантик, и не мешается, и красиво. Пока Габриель ходила знакомиться с говорящим зеркалом, я заплела себе колосок набок. Ленту использовала почти с самых корней, так что концы остались небольшими, я просто ими перемотала волосы, а то не первоклассница уже с пышными бантиками ходить. Позже стоит поискать какие-нибудь шпильки или нормальные заколки-резинки. С такими шикарными волосами, как у сестёр Делакур, они обязаны быть.
— Идём на завтрак, — улыбнулась мне Габриель и по-быстрому закинула все вещи обратно в сумку, включая и мою «ночнушку».
— А моя…
— Твоя сумка в нашей комнате, но сегодня же суббота и занятий нет, так что я её не взяла, — сказала Габриель, и у меня в который раз отлегло от сердца. Разоблачение отодвигается ещё на некоторое время.
Впрочем, упоминание субботы внезапно рухнуло на меня осознанием того, что я понятия не имею не только, где я точно географически, но и своё положение во времени. Даже весна или осень на дворе. И есть ли какая-то связь у этого сказочного мира с моей реальностью.
— Ой, чуть не забыла, — затормозила сестричка на выходе и, сунув руку в карман, выудила подвеску с синим камешком на длинной цепочке. — Надень свой защитный амулет, ты ещё и без палочки.
— Я его сняла? — слово «защитный» мне очень даже понравилось. Я потрогала камешек и надела подвеску, которая нырнула между грудей. Как будто стало теплее, но больше ничего волшебного не произошло.
— Вроде Чемпионам школ нельзя было пользоваться амулетами на втором соревновании, — ответила Габриель, — думаю, ты его вчера утром сняла, я в комнате нашла.
— Наверное, из-за этого у меня как будто… странные провалы в памяти, — решила признаться я, чтобы в случае чего Габриель меня могла осознанно «прикрывать». — Я совсем не помню, что случилось в озере. А ещё… пару раз было, что как будто не могу слово вспомнить или имя. Возможно, что это из-за шока от холодной воды или того нападения.
— Может быть, этот шок спровоцировал появление наследия? — приподняла бровки Габриель. — У нас совсем мало крови вейл, всего четверть, но… Надо будет спросить у мамы.
Мой уже чуточку стабилизировавшийся мирок вновь опасно покачнулся. Вейл? Это что вообще такое?!
Откуда-то снаружи раздался звук колокола.
— Завтрак, — коротко прокомментировала его Габриель. — Хорошо, что Большой зал совсем недалеко.
В масштабах замка это действительно оказалось рядом. Мы прошли по широкому коридору со стрельчатыми окнами, спустились на три этажа вниз и через небольшой зал с шевелящимися портретами вышли к распахнутым массивным дверям. Если судить по уровню земли, то Большой зал находился в полуподвальном помещении, то есть на цокольном этаже. Если не учитывать того, что лестница с третьего этажа на второй двигалась с одной площадки на другую — Габриель сказала, что другой проход в коридор с аудиториями — до местной столовой мы добрались почти без приключений. А я вспомнила эпизод из первого фильма, когда мелких волшебников привезли в этот Хогвартс. Там тоже были портреты и движущиеся лестницы. И, кажется, парящие свечи на потолке. Со стационарными предметами интерьера было бы как-то проще смириться, но далеко не все наши желания и хотелки сбываются. В придачу к желанному телу я получила всю эту магию и шевелящиеся картины. Могло быть и хуже. Например, очнуться красавицей в гареме и помереть там от скуки всё в том же «бабском коллективе».
Хотя…
Я сразу угадала, за каким из четырёх длинных столов сидят наши «батонцы», точней, «батонки». Голубые платьица были очень заметны на фоне чёрных мантий всех остальных. На стенах с торцов столов висели ткани и типа гербы, видимо, чтобы не перепутать, где чей. Наши сидели в несколько голубых кучек за вторым столом. На гербе там был, кажется, орёл, или какая-то хищная птица. Бронзовая на ярко-синем. Внизу подпись: «Рейвенкло». Я такого факультета или как там его вообще не помню. Помню только… Ага, вот и «Слизерин», рядом с нами, третий стол, у них на гербе серебряная змея на зелёном фоне. За их столом среди чёрных выделялись кирпично-красные… ну наверное, больше всего подойдёт словосочетание «гусарские кафтаны». Видимо, ещё одна школа. И там преимущественно парни.
Из-за того, что я притормозила, чтобы Габриель куда-то села, на мне скрестилось несколько взглядов.
Здороваться или нет?! Как себя вести?
Наконец, Габриель села в середине стола, рядом с ней было ещё одно место. Я плюхнулась туда и сказала соседям «бонжур» — вспомнилось ещё одно французское слово. Вроде «здрасьте» означает.
Рядом, кстати, не наблюдалось ни одной «батонки», может, мы сильно опоздали и наши места уже заняли? Хотя это и хорошо. Впрочем… Несколько девушек в голубом сидело напротив, чуть наискосок от нас. Одна из них, довольно яркая брюнетка, посмотрела на меня, прищурив глаза, и презрительно скривила губы. Накрашенные, кстати. Она что-то сказала, что для меня прозвучало как «бла-бла-бла-мадикюр-жур-жур-майонез-фуагра-ля-ля-бла». В общем, ни слова я не поняла. Девушки рядом с ней засмеялись. Вызывающе так. Потом покривились и все посмотрели на меня. Одна из них что-то прожужжала типа одобрительное. Они снова тихонько и злобно захихикали.
Долгая жизнь в женских коллективах позволила мне всё равно понять, что на меня типа вылили ушат помоев. Может, из-за того, что я проиграла то соревнование в озере? В общем, ответом я компашку не удостоила, тихонько фыркнув — это всегда в тему, и приступила к завтраку. Буду пока, как Эллочка-людоедка, общаться с помощью ограниченного набора слов и звуков.
Похоже, что кроме сестры с Флёр никто не общался по-дружески. Или ситуация из-за Турнира так изменилась. Завидовать начали или ещё что. Это несколько облегчает мою задачу.
От радости, что мне не придётся прямо сейчас общаться с какой-нибудь «лучшей подругой», у меня повысился аппетит, и я налегла на предложенную овсянку. А что, эту кашу есть полезно. И приготовлено вкусно. И тосты с маслом и джемом просто объедение. Все остальные «батонки» кривились и манерничали, показывая всем своим видом, что лучше бы им дали улиток и запечённые лягушачьи лапки. На крайняк буйабес.
Я потихоньку рассматривала народ. Некоторые парни на меня реально пялились, многие девчонки, даже не из «батонцев», смотрели почти с ненавистью, или одёргивали парней и что-то им шипели. Те, что в чёрных мантиях, то есть студентки Хогвартса, в общем… в большинстве своём смотреть особо не на что. Некоторые ещё мелкие, но и те, что постарше, не писаные красавицы, это точно. Вот парни все были ничего так, много симпатичных. А девочки в большинстве своём страшненькие. Да ещё и многие какие-то неухоженные, что ли. И много полных девочек в общей массе, особенно для такого детского возраста, чуть ли не каждая вторая.