К огромному своему облегчению, я выяснила, что, оказывается, свою французскую «альма матер» Флёр уже закончила и имеет на руках аттестат об образовании. Его я нашла при «раскопках» сумочки. Как и очень многие нужные вещи, кстати. Как оказалось, девочек во французской школе магии обучали шесть курсов, после были супер-итоговые аттестационные экзамены. Седьмого курса как у Хогвартса в «батоне» не было, и на Турнир приехали, собственно, выпускницы, которых условно «зачислили» на несуществующий седьмой курс. Участие в соревнованиях как бы с семнадцати, а в этом возрасте Французскую Академию уже заканчивают. Самое забавное было то, что реально учащейся «батона» была моя Габриель, а все остальные типа группы поддержки с правом претендовать на Чемпионство. Вот так хитро. Первокурсница не могла пройти на отбор по возрасту, а все остальные «раз уж так получилось», типа вместо неё представляли школу. Как бы не вышло так, что сказочно умный артефакт, который выбирал Чемпионов, выбрал Флёр как родственного представителя единственной настоящей студентки Академии. Как знать, как это всё работает. Так как вроде бы изначально все пророчили Чемпионство Валери Марсо, типа она и сильней, и умней, и круче, чем Флёр, которую взяли в Британию только за тем, чтобы присмотреть за сестрёнкой. История Золушки, только с Чемпионством. Габриель из всех первокурсников выбрали потому, что она сносно разговаривала по-английски и свой первый курс могла провести в Хогвартсе, вполне усваивая материал.
Так что по большому счёту у «седьмого курса» французской Академии были свободные посещения занятий и библиотеки Хогвартса. Типа просто вольных слушателей. Впрочем, многие не только повышали квалификацию на своеобразной «заграничной стажировке», но и крутили романы со старшекурсниками.
За три месяца, прошедшие с того времени, как я вынырнула из озера, всего несколько раз видела французского директора, точнее, директрису и ни разу с ней не разговаривала. Директриса оказалась просто высоченной женщиной ростом под два с половиной метра, если не больше, настоящая великанша. Габриель сказала, что, возможно, мадам Максим разочарована или поняла, что потерянных в озере баллов не отыграть, поэтому меня игнорировали. Думаю, что Максим как-то перемещалась во Францию, чтобы работать в Академии, а здесь была лишь по праздникам.
В бездонной сумке нашёлся французско-английский словарь, но, к сожалению, транскрипция там была только для английской речи, а французские слова порой писались на пятнадцать букв, а произносились вполовину меньше. Так что мне это не особо помогло, и я попросту использовала «метод погружения». В разговорном виде любой европейский язык не так и сложен, да и в обиходе люди используют не так много слов и выражений. Уже через неделю я начала различать, когда мне желают доброго утра или уточняют насчёт еды, а когда посылают в пешее эротическое путешествие не только по интонации, но и словами. А через два месяца более-менее понимала, что говорят. Вот говорить самой это была проблема, но я «выпендривалась» и со всеми общалась лишь на английском, который подтянулся куда больше, по крайней мере, я на нём могла читать.
На углублённый французский я забила ещё и потому, что во Францию решила не возвращаться. Мало языка, в котором я буду делать кучу ошибок или не смогу прочесть, что написано на вывесках, так там же родители. А так птичка выпорхнула из гнезда и осела в другой стране. Тем более, я слышала, что в Европе немного другие отношения родителей с детьми, чем в России, никто до тридцати лет с ними не нянчится, стал совершеннолетним и пошёл на вольные хлеба. А я так вообще никаких прав на чужие хлеба не имею, и так такое тело мне досталось, а дальше сама лети, птичка.
И, кстати, если я как бы «долго проживу в Британии», то ни для кого не будет новостью, что французский мой будет с акцентом и корявый. У меня подружка есть, которая за немца вышла и в Германии живёт вот уже десятый год, недавно вот по скайпу начали общаться, так у неё такой акцент жуткий и слова многие забывает. Сказала, что в том числе связалась со всеми, чтобы русский язык вспомнить, а то забывается родная речь.
Через неделю после моего похода в банк и знакомства с мистером Хроклавом мне пришло письмо из «Гринготтса». Реально совой. Написано было, что меня согласны взять на стажировку в банк после завершения Турнира школ. А главным условием приёма на работу оказалось знание гоббледука. Тех карликов все звали гоблинами, и гоббледуком был их расовый язык. Так что в выборе, какой бы язык мне поизучать в параллель с магическими науками, я, естественно, выбрала гоббледук, а не французский, который мне нафиг не сдался.
Я смогла достать словари по языку гоблинов, а ещё очень легко нашла репетитора. Среди профессоров Хогвартса оказался очень маленький коротышка, очень похожий на гоблина, но чуть симпатичней. Он, кстати, был деканом Рейвенкло. Я остановила его и попросила посоветовать какие-то разговорники и учебники по этому языку, как-то же его учат. Профессор Флитвик, а звали его именно так, спросил, зачем мне это, я честно сказала, что хочу работать в «Гринготтсе». И он вручил мне что-то вроде учебника, а также сам предложил практику и репетиторство. Бесплатно! Я конечно же согласилась.
Язык оказался похож на армянский, как письменностью, так и разговором. У нас в банке работала Каринэ Газизяновна, мы периодически вместе ходили на обед, когда график совпадал, она совершенно непринуждённо переключалась с русского на армянский и обратно. Однажды я даже спросила на каком языке она думает, так как именно это считалось «полным освоением», она ответила, что в зависимости от ситуации. По работе думает по-русски, а дома думает по-армянски. Более того, она ещё знала польский, потому что в своё время её семья жила в Польше. Но Каринэ сказала, что польский начала забывать из-за отсутствия практики и надобности. Но, конечно, больше всего меня восторгало то, что она умела писать и читать на армянском, однажды я даже выпросила открытку, подписанную на этом языке, очень своеобразная помесь латиницы с арабской вязью.
Где-то пару дней назад я поймала себя на том, что временами, особенно когда общаюсь с кем-то, думаю на смеси русского и английского.
Что касается гоббледука, то в нём насчитывалось тридцать восемь букв, и они также обозначали и цифры. Лишь один специальный символ-значок отделял слово от цифры. То есть сразу такая шифрованная бухгалтерская запись, которую смотришь и сплошная «вязь», никаких тебе отдельных числительных. Зато в этом языке не существовало падежей или временных склонений. Предложения строились по принципу сначала главный глагол, потом подлежащее, а затем прочие существительные, прилагательных там почти не было, лишь «принадлежащие». Зато местоимений — тьма, и они использовались для семейного и личностного статуса: «я-мать, я-сын, она-возлюбленная, я-рабочий, он-главный, я-подчинённый».
В общем, на человеческом языке гоблины говорят примерно так: «Отведёт пусть пещеру он-подчинённый Хроклав он-нижнего-по-иерархии мага. Дозволено забрать он-нижнему-по-иерархии магу золото из сейфа шестнадцать».
Причём местоимение «он-нижнего-по-иерархии» это ещё вежливый оборот. Чаще встречается «он-презренный» или вежливей «он-ничтожный». В общем, такой полужаргонный и очень ёмкий в моём понимании язык, в котором сразу переходят к сути и кроются статусы участников процесса и их к вам отношение. Филиус Флитвик сказал, что в прошлом в Британии было много гоблинских восстаний и толком маги смогли договориться с гоблинами, только когда гоблины начали говорить по-английски. То есть не выдавая речью своё отношение к происходящему. Дипломатия, блин.
*
— Мисс Делакур, — после обеда мне преградила дорогу Стерва-Минерва. — В девять вечера мистер Бэгмэн, судья и устроитель Турнира, будет ждать участников Турнира на школьном поле для квиддича. Прошу не опаздывать, — процедила она так, словно я постоянно где-то шляюсь и меня всем профессорским составом ищут с собаками.
— Спасибо, профессор, я постараюсь быть вовремя, — спокойно ответила я.
Хорошо ещё, что за столько месяцев в этом довольно живописном уголке, кажется, Шотландии, я успела погулять по округе. Овальное поле с высокими трибунами, похожими на башни находилось за замком, надо было пройти вдоль мрачного леса и перейти мостик через ручей. Мои английские друзья объяснили, что «квиддич» это такая спортивно-магическая игра, типа футбола, но на мётлах. Представить я не смогла, но поверила на слово. Ох уж эти сказочники, что с них взять. Наверное, какая-нибудь дань волшебным традициям, когда все разъезжали на мётлах. Насколько я знаю по просмотрам всяких научно-познавательных программ, в Великобритании в целом и в Шотландии в частности очень много странных «народных развлечений» во имя Королевы. То они брёвна кидают, то через грязь бегают. Маги вот в футбол на мётлах играют.