— Пфф. — Каапо попытался сдуть снег с лица.
— Наверное, сорока. — Мама смахнула снежинки рукавом. — Они ведь таскают все блестящее.
— Никогда не видела таких больших и темных сорок, — возразила Хилла. — И коробка эта совсем не блестит, она черная.
Птица была уже едва различима — темная точка в снегопаде.
— Кто их знает, — пожала плечами мама. — Может, какой-то новый вид. В газетах писали, что климат меняется, поэтому появляются новые животные и насекомые. Наверное, вам и в школе про это рассказывали.
— Ну и фиг с ней, — откликнулась Хилла. — Смотрите, какой удар!
Но мама смотрела на Каапо, а тот мрачно уставился в землю.
— Каапо, я имела в виду, — осторожно продолжила мама, — что учитель биологии с таким именем действительно жил в наших краях давным-давно и пропал. Но мы никак не можем доказать, что тот Рунар Калли и твой друг — действительно одно лицо.
— Да что тут доказывать? — рассердился Каапо. — Рунар — точно Рунар.
Мама беспомощно развела руками:
— Мы-то с тобой это знаем, но откуда об этом знать врачу? Он и про бук ничего не слыхал. А никаких документов у Рунара нет. Все, что о нем известно, известно с его слов. Вот врач и сказал мне, что если Рунар тот, кем себя называет, ему на сегодня должно быть сто двадцать два года. А это очень-очень много. Я не знаю никого, кто дожил бы до такого возраста. И даже в газетах ничего подобного не читала. Если Рунару действительно столько лет, то он, возможно, самый старый житель нашей планеты.
Каапо вздохнул:
— Старость ведь сама по себе не болезнь?
— Нет, не болезнь, но возраст влияет на самочувствие, — сказала мама. — Еще как влияет.
— Но человек обычно стареет постепенно, годами? — уточнил Каапо. — Почему Рунар постарел так внезапно, за две недели?
Мама не успела ответить, потому что сзади снова раздался Хиллин крик:
— Я видела ящерицу! Настоящую, под снегом! С ума сойти!
— Не может быть, — уверенно сказал Каапо. — Разве что она была в спячке, а ты пнула и сломала ее дом.
— Ну, она не простая ящерица, она была большая и бежала. Своими ногами и очень шустро, — хихикнула Хилла. — Сейчас я ее поймаю, вряд ли она далеко ушла!
— Ящерицы — холоднокровные животные, они не бегают зимой, — заспорил Каапо.
Мама повернулась к Хилле:
— Может, это была мышь или какой-нибудь мелкий зверек? Они часто делают ходы под снегом, у мышей тоже длинные хвосты, вот ты и перепутала с ящерицей… Ой-ой, Хилла, а почему ты в летних кроссовках? Ведь снег! Все носки промокнут!
— И пальцы замерзнут, — согласилась Хилла, снова пиная сугроб. — Но об этом уже поздно беспокоиться, мам.
— Ешки-поварешки, — пробормотала мама.
И тут мокрый летний Хиллин кроссовок столкнулся в снегу с кем-то живым. И этот кто-то, кем бы он ни был, решил защищаться, и зубы у него оказались очень острые.
— А-а-а-а! — заверещала Хилла и повалилась на снег, схватившись за ногу.
— Что такое? — перепуганная мама бросилась к Хилле. — Там что, был камень?
— Меня кто-то укусил! — вопила Хилла. — А-а-а-а!
— Мышь? — Мама в ужасе опустилась на снег. — Может, все-таки камень? Никогда не надо пинать сугробы, если не знаешь, что там внутри! Там может оказаться что-то твердое, острое… Или какое-нибудь животное!
— А-а-а-а, больно, — Хилла обеими руками держалась за кроссовок.
— Дай посмотрю, — сказала мама.
Хилла нехотя убрала руки. Мама ахнула.
— Ни фига себе, — выдохнула Хилла. — Но почему опять я?
— Это… что? — пролепетала мама.
Кроссовок порвался, и сквозь дыру виднелся Хиллин сине-белый спортивный носок. Но дивились все, конечно, не носку. Нога Хиллы испускала тусклый свет.
— Неужели тебя опять укусила туннельная ящерка? — изумленно проговорил Каапо. — Они ведь водятся только под землей.
— Как ты сказал? Туннельная ящерка? — зачем-то переспросила мама.
Каапо кивнул.
— Вот и сидела бы у себя под землей! — заныла Хилла. — Что она делала тут в снегу?
Каапо покачал головой:
— Надо спросить у Рунара.
Глава восьмая
Подъем по тревоге
Пока Хилла, Каапо и мама пробирались сквозь метель, Майкки сидела за кухонным столом и делала домашнее задание. Уроки у нее начинались позже, чем у остальных, и ей приходилось оставаться дома одной. Точнее, с Привратницей, которая сидела в гостиной. Мама запретила ей занимать ванную, пока все домочадцы не разойдутся в школу и на работу.
На столе перед Майкки стояло три будильника. Первый должен был напомнить Майкки почистить зубы. По второму ей пора было одеваться, по третьему — выходить из дома и бежать в школу. Эту систему изобрели папа с Каапо, и она действительно работала.