Я наблюдал за тем, как Зак силится прийти в норму. Он смотрел в землю, его взгляд метался по сторонам взглядом, словно он снова и снова проигрывал произошедшее в голове и пытался это осмыслить. Наконец он поднял голову и с испугом посмотрел на меня.
– Что, черт возьми, только что произошло? – спросил он.
– Насколько я понял, мы подписались на ужин, – сказал я, – с этим твоим приятелем.
– О, боже, – простонал Зак, закрывая лицо руками.
– Он настолько ужасен?
Зак отрицательно покачал головой.
– Он мой бывший.
Внезапно разрозненные кусочки – ошарашенное поведение Зак и откровенный интерес Джонатана – сложились в единое целое. Неудивительно, что Зак так разволновался.
– Дай-ка я проговорю это вслух, – сказал ему я. – Сегодня мы ужинаем с твоим нынешним бойфрендом и с твоим бывшим?
– Похоже на то.
– Одновременно?
– Судя по всему, да, – с паникой в голосе прошептал Зак.
– Думаешь, Анжело нормально это воспримет? – спросил я.
– Нет!
Я знал, Зак не виноват. А если и виноват, то лишь отчасти. Но все же слегка на него злился.
– И тебе предстоит попросить Анжа «немного почиститься».
– О, боже! – простонал Зак.
– Повтори-ка это еще раз. Иначе это сделаю я.
Глава 3
Анжело
Забавно, что в итоге я ухожу вперед именно с Джаредом. Уж не знаю, как так вышло, но он болтает со мной прямо как раньше. И смеется тоже. Если вспомнить всю напряженку, возникшую между нами после Нового года, это круто – знать, что мы опять можем стать друзьями.
Мы гуляем, смеемся над непонятливостью Мэтта с Заком и тут замечаем картинную галерею.
Я никогда особо не увлекался искусством, но от этой выставки мне сносит башню. Тут картины, и они офигенные. Безумные, странные – и прекрасные. Джаред говорит, они похожи на Сальвадора Дали. Имя я слышал, но ничего у него не видел и потому не знаю, правда они похожи на него или нет. Я знаю одно: они потрясающие. Точно кадры из сна. Или кусочки другого мира, которые кружили в воздухе будто бабочки, но никто их не замечал, кроме художника, который поймал их и поместил на холст, чтобы показать остальным. Впервые в жизни я понимаю, почему люди выкладывают за картины целые состояния. И впервые в жизни жалею, что не могу сделать этого сам.
Я хочу показать их Заку. Я знаю, он не поймет их, не разглядит того, что вижу в этих картинах я, но все равно хочу, чтобы он их увидел. Я почти не говорю с ним о настоящем – типа своих чувств к нему, – но мне кажется, что через эти картины он сможет увидеть ту часть меня, которую я неспособен показать ему сам.
Джаред уже ушел искать их. Я выхожу из галереи и вижу, что они разговаривают с каким-то типом. Джаред жмет ему руку, улыбается как всегда. Зак выглядит так, словно хочет дать деру, и когда я подхожу к нему, на его лице разливается очень заметное облегчение.
– Зак, идем. Ты обязан увидеть одну картину…
– Анж, – внезапно говорит Джаред, – как тебе идея поужинать в ресторане? – С чего он завел речь про ужин? Еще и десяти утра нет.
– Чувак, как решите, мне похер. – Я стараюсь не раздражаться. Всего минуту назад я чувствовал, будто мы с Джаредом снова стали друзьями, и не хочу терять это чувство. – Только давайте в темпе, ладно? – прошу я Зака, двигая к галерее. Я вижу, он хочет уйти со мной. Но что ему мешает, не понимаю.
Джаред возвращается через минуту, затем приходят и Зак с Мэттом. Оба ведут себя странно. Переглядываются с такими лицами, будто кого-то вот-вот должно шандарахнуть молнией, но они пока не знают, кого.
Я все гляжу на картину. Они тут все классные, но эта нравится мне особенно. Ее будто нарисовали спецом для меня. Подходит Зак. Становится за моей спиной и, когда я откидываюсь на него, обнимает меня за шею. Я знаю, Мэтт с Джаредом предпочли бы, чтобы он был посдержаннее. Еще я знаю, что Зак и не осознает, что ведет себя не так, как они. Ему и в голову не приходит переживать о том, что подумают люди. Я тем более не волнуюсь и никогда не прошу его перестать.
Его губы прямо над моим ухом.
– Вот эта тебе понравилась? – спрашивает он тихо.
– Да.
Несколько секунд он молча рассматривает ее.
– Очень красивая, – говорит он. Это больше, чем я ожидал услышать. Думал, он назовет ее странной. – Я не вполне понимаю, что на ней нарисовано, – добавляет он, – но выглядит интересно.
– Жаль, ее нельзя увезти домой, – говорю я.
Он оглядывается.
– Ценников нет, а значит эти картины стопроцентно стоят больше, чем мы с тобой зарабатываем за год.
– Я знаю. Там еще альбом с ними.
– Почему же ты не купил его?
– Он стоит сто баксов.
– Ого, – произносит он ровно то, что подумал я, когда та леди сообщила мне цену. – Так жалко, Анж. – И фишка в том, что он говорит искренне. Потому я так сильно и люблю его.
Наконец мы уходим из галереи. Смешно, до чего непросто мне это дается. Зак обещает перед отъездом привести меня сюда и осмотреть все еще раз. Какое-то время мы просто гуляем, потом останавливаемся перекусить. Мэтт с Заком по-прежнему ведут себя странно, переглядываются ежеминутно, и в итоге я не выдерживаю.
– Да что с вами двумя?
Вид у них становится немного испуганным – им явно невдомек, что у них, блин, на лице все написано. Правда, в их защиту стоит сказать, что Джаред тоже выглядит удивленным. Как будто не видно, что они ведут себя словно дети, которых застукали у разбитой банки с печеньем.
– О чем ты? – спрашивает Мэтт, и тут уж я закатываю глаза.
– Не придуривайся, – говорю ему. – В чем дело? – Пытаюсь не засмеяться, но потом перевожу взгляд на Зака и, увидев, как он на меня смотрит, сразу же понимаю: что бы там ни случилось, мне это не понравится.
– Помнишь человека, с которым мы разговаривали, когда ты вышел из галереи?
– Ну. А что?
– Мы с ним сегодня ужинаем.
Странновато, конечно, что они, едва познакомившись с этим типом, решили идти с ним ужинать… но не пофиг ли. Мне-то какое дело?
– Окей, – говорю я.
Мы сидим. Джаред выглядит таким же озадаченным, каким ощущаю себя я сам. Мэтт смотрит куда угодно, только не на меня. Зак взгляд не прячет, но выглядит перепуганным до смерти. А потом я узнаю, почему. Когда он, глубоко вдохнув, сообщает:
– Это был Джонатан.
Мне требуется время, чтобы врубиться. Мы с Заком почти никогда не разговариваем о его прошлом – в основном из-за того, что я таких разговоров не выношу. Не могу даже думать о парнях, которые были у него до меня. Детский сад, согласен, но переломить себя не могу. Однако о Джонатане я знаю.
– Ты издеваешься, блин? – взвиваюсь я и сам понимаю, что мой голос звучит слишком громко, пока они втроем машут мне, чтобы я сбавил звук. – Мы будем ужинать с ним? С типом, который ушел от тебя? Который ушел от Гейши? – Не, реально, у меня не только его бывший бойфренд, но и его бывшая кошка. Шизануться можно какой расклад.
– Это вышло нечаянно… – начинает Зак, но Мэтт его прерывает.
– Давай уж, скажи ему и остальное, – говорит он, и взгляд, который бросает на него Зак, так и сочится ядом.
– В смысле, есть что-то еще? – интересуюсь я.
Зак снова поворачивается ко мне:
– Ты случайно не взял с собой какую-нибудь приличную рубашку?
Секунду я только и могу, что таращиться на него. Я даже не знаю, что и сказать – а такое со мной бывает, прямо скажем, нечасто. Но в конце концов я вновь обретаю голос.
– Зак, ты сколько времени меня знаешь? Мы, блин, живем вместе. Думаешь, у меня есть что-то приличней того, что на мне сейчас? Думаешь, я прячу свои «приличные» шмотки в шкафу в ожидании особого случая?
– Можно купить что-нибудь… – пробует предложить Зак.
– Ты шутишь? Ты видел, какие здесь цены? Я не могу отдать за рубашку…
– Можно зайти в другое казино, подешевле.