— С детства, а ты — вещун больше не называй меня дочерью! — вдруг разъярилась Накра, но быстро успокоилась. — Так я больна, ты говоришь? А поэт, который читал мне стихи о нас, как это понять? Странно и другое, — когда я прочитала первые слова стихов «скифу», он продолжил их на том языке, на котором их читал Саша? Вот так вещун! — Крон неожиданно вскочил. Накра заметила — у Крона задрожали ладони. — Я предполагал, что он…. Но как такое возможно… время, не подвластно… — старик зажал свой рот. — Накра, к тебе просьба. Никому больше не говори о твоих видениях. Я прошу тебя!
— Хорошо вещун, тогда и ты ответь на мой вопрос. Ты поможешь мне, только не спрашивай ничего? Ты знаешь много языков других народов, и многое видел в жизни. Мне нужно было прийти раньше.
— Я помогу тебе, какова бы ни была твоя просьба. Сейчас уберу свиток. Знания, моя царица нужно беречь и относиться к ним, как к девушке… Они обширны, ценны, но и не могут принадлежать одному народу. Ну вот, — сказал он, пряча свиток в пустую амфору, — спрашивай?
— Сначала скажи мне Крон, зачем ты позвал меня сюда? Это правда, что сказал твой слуга? — Вещун однако не торопился с ответом. Огоньки светильников своим мерцанием и приятным запахом завораживали царицу. Казалось, — она попала в другой мир, в котором всё спокойно и хорошо, в мир, где не существует забот и ожиданий, горя и войн. Крон отнёс амфору со свитком и подлил масла в длинноносые светильники. Огоньки заплясали ярче и ярче. Одна из штанин главного вещуна задралась и Накра внезапно вздрогнула. Сердце гулко забилось. Ей захотелось задать вопрос Крону, но вещун опередил. — Моя царица, ты здесь по приказу и просьбе твоего мужа и нашего царя. Мне известно о вашем горе… Смело говори Накра, — все тайны останутся здесь. Клянусь богами. — Накре показалось, что взгляд вещуна сверлит её и проникает куда-то глубоко внутрь, где спрятаны все её тайны. Вещун отвёл взгляд, догадавшись о смущении женщины, и налил в оба килика вино.
— Тебе сейчас станет легче, не бойся меня дочка. Я не сделаю тебе плохого. Выпей немножко и рассказывай, только — откровенно. — Крон умолк и первым пригубил вино…
— Это произошло под Тирой, — начала говорить Накра — в том сражении. Я получила сильный удар в живот и… — Накра всхлипнула и больше не сдерживаясь, зашлась плачем. — Я не смогла родить живого ребёнка. Я была на третьей луне беременности. Зиммелих не знает. Если муж узнает, то — Крон посерьёзнел. Он взял со стола кусочек белоснежной ткани и утёр слёзы царице.
— Я сделаю всё, что в моих силах… продолжай дочка. — Накру теперь не полоснуло — «дочка», её словно прорвало. — Один из вещунов — заторопилась она, успокаиваясь — помог мне избавиться от мёртвого ребёнка и назначил лечение. Он дал мне порошок и сказал, что его нужно пить каждый раз перед… нужно… перед, тем, как я иду в ложе к своему мужу.
— Продолжай, кто этот вещун и что он за порошок тебе дал.
— Тот вещун, — снова всхлипнула Накра — он ушёл в мир духов. За день до своей смерти он сказал мне. «Принимай порошок до осени». На следующее утро этого вещуна нашли с ритуальным ножом в сердце. Я испугалась, хотела прийти к тебе, но мой муж… ты ведь сам видел Кроне, какой он мрачный ходил до сегодняшнего дня. Я.. — Крон заметно помрачнел, а Накра, продолжила. — Принимать порошок до этой осени. Так сказал вещун…
— Значит до осени, о Папае! Ты ничего не напутала случаем?
— Нет Кроне, нет.
— Вот оно что. Ясно, но почему ты не пришла раньше. О Табити, как же я не догадался раньше. — Крон осёкся, а Накра испуганно посмотрела на плотно сцепленные губы главного вещуна. Нижняя губа окрасилась кровью.
— У тебя порошок с собой, дочка? — внезапно спросил он.
— Да. — Накра покрылась румянцем и вынула из лифа маленький мешочек. — Вот он, порошок. — Крон развязал тесьму, понюхал содержимое и попробовал на вкус. Лицо вещуна стало зловещще-тёмным. Он бросил мешочек под столик, в пустую чашу. Накра испугано молчала, глядя на изменившееся до неузнаваемости Крона.