Как не пытался я выдавить из себя вежливость и доброжелательность, не смог. Бесил меня этот тип жутко. До дрожи в пальцах и голосе.
Я ему не Овечкина. Я раком становиться не собираюсь.
- А где Леночка? - первым делом спросил Ибрагимов.
Меня аж перекосило от "Леночки". Ох, блять!
- Сегодня я твоя Леночка! - с усмешкой ответил я.
- Не понял? - ошалело скривился мужик.
- Че ты там не понял? - погнал я на него. - Каска где твоя? Ты как на объект собрался заходить?
Видно было, что председатель просто охренел от моей борзости. Рассчитывал на более радушный прием?
Извини, мужик, не сегодня!
- Мне кажется, вы не совсем поняли, кто я, - откровенно накалялся Ибрагимов. - Напомните еще раз, как вас зовут?
- Козлов Богдан Алексеевич. Заместитель ЛЕНОЧКИ! - еще раз представился я. - Я все прекрасно понял. На, держи! - Я сунул председателю папку с документами и ручку. - Здесь подписывай, раз без каски. На объект не пущу! Прости, если сможешь!
- Я не буду ничего подписывать! - заверещал мужик. - Где Елена Павловна? Где ваш начальник?
Он еще и истеричка? Ну, приехали!
- Да ты охренел что ли? Начальника тебе подавай, чтобы ты свою каракулю поставил? - покатил я на него и дальше. - Поехали в Управление тогда! К твоему начальнику! Пусть мне лично объяснит, почему я должен тут тебя упрашивать, и какого хера ты себе позволяешь без каски на стройке шастать?
- Ладно! Посмотрим, что тут у нас!
Ибрагимов открыл папку и начал жадно, с пристрастием вчитываться в документы. Ошибки ищет? Недочеты?
Ищи, ищи, петушара!
Я изображал откровенно скучающий вид, нарочно поглядывая на часы, а внутри все закипело!
Через минут пятнадцать, не найдя ничего, к чему можно было бы прикопаться, Александр Ильич, скрипя зубами, нацарапал, таки, свою подпись и шлепнул большую, квадратную печать.
То-то же!
А разговоров было!
Даже жалко его немного стало. Он рассчитывал на страстный перепихон с Овечкиной, а напихал ему только что я!
Переживет, как-нибудь! Дай бог, не последний дом строим! Нагнет он еще Овечкину при случае! Как из декрета она выйдет. В отпуск декретный я ее провожать буду, там хер Ибрагимова не пролезет!
- Прощайте, господин Козлов! - всучил он мне папку обратно в руки.
- Не прощаюсь! Нам же еще объект сдавать!
- Это уже не ко мне! Полозняк будет! Слава богу! Я передам Елене Павловне, какое хамло она у себя в штате держит! Это просто возмутительно!
- Все, иди уже! - поторопил я мужика. - У себя в Управлении будешь возмущаться! - бросил я ему, поправил каску, и повернулся в сторону объекта, намекая всем своим видом, что спешу. - Смотри, чтобы я твоему шефу ничего не передал, передаст, блять!
Я проводил взглядом фигуру председателя комиссии и выдохнул.
- Подписал? - подошел ко мне Виктор. Я только кивнул головой. - Да, ну? Прям здесь?
- А где еще?
- Ленка Бульдозер его по ресторанам обычно возит. До хера выебывается мужик, вот она и страхуется!
Знаю я по каким рестораном Булочка возит Ибрагимова. "По гостиницам", правильно говорить. И не "страхуется", а "трахуется".
А может, всегда домой к себе приглашала? А теперь я в ее хате окопался, занял койку! Где бы они сегодня пежились? Или я не стенка, один хрен дома бы бумажки подписывали, пока я с подъемным краном карячусь?
Господи, да что ж я так распсиховался? Что за хрень?
Это неуютное, злобное чувство безысходности и беспомощности было мне не знакомо. Ревность? Это она?
Я жену ни разу не ревновал. Почему к чужой малознакомой бабе у меня это все повылезало?
Нет никакой ревности! Бесит меня просто ситуация!
Надо ей новость сообщить. Овечкиной.
Не хочу с ней разговаривать. Напишу. Обрадую. Переживает, небось? Нельзя волновать беременяшек.
"Подписал"
Стираю. Не так. Надо успокоиться и взять себя в руки. Включаю режим "идеальный муж".
"Леночка, как ты, малышка? Как самочувствие? Ты покушала?"