Арэт-Джун понимал, что уже сейчас императорский дворец погружен в недоумение. Смерть начальника стражи лишила вельмож возможности взять ситуацию под контроль: солдаты будут выполнять приказ главнокомандующего, пока не появится кто-нибудь достаточно решительный и сообразительный, чтобы догадаться, что случилось на самом деле, и взять всё в свои руки. Вероятно, это будет лорд Зиан, Первый Советник императора. Он остался во дворце и, конечно, не станет сидеть взаперти, тем более что у него есть и свои, только ему подчиняющиеся гвардейцы. Возможно, с ним объединятся телохранители Наито, Верховного Жреца, постоянно находящегося во дворце в надежде вырвать у императора очередную привилегию храмам и служителям Бруммара.
Впрочем, всё это не имело значения. Арэт-Джун закончил свои дела в Кхамруне и не собирался возвращаться. Он не претендовал на трон и не хотел быть императором — его жизнь слишком круто изменилась несколько лет назад, после того, как он добрался до Хирагуры и побывал во дворце Кабаина. Единственное, что не давало ему покоя — несовершённая месть. Месть, жажда которой жгла его не один год, лишала сна и вынудила, в конце концов, заключить сделку с Повелителем Демонов. Месть, которая должна была осуществиться со смертью Видари!
Арэт-Джун с недовольством вспомнил слова среднего брата. Что это было: попытка отыграться перед кончиной или признание человека, которому нет нужды лгать? Если он сказал правду, значит, император погиб напрасно.
Арэт-Джун спешил в монастырь, чтобы узнать у Гинзабуро правду. Некогда тот сказал, что его ослепил Видари, возжелавший вступить на трон вместо него. Тогда он заставил младшего брата поклясться, что тот никогда никому не расскажет об этом и не выдаст виновного. Кто-то должен был править империей, а Гинзабуро уверял, что слишком любит изувечившего его брата, чтобы желать ему смерти или какого бы то ни было возмездия. Обещание было дано, однако Арэт-Джун мысленно поклялся рано или поздно отомстить преступнику, поправшему законы Янакато и династии Сигато.
Но теперь многое изменилось. Как ни ненавидел Арэт-Джун Видари, он поверил ему. Вернее, не нашёл в себе сил проигнорировать слова умирающего. Месть свершилась, тщательно подготовленная и блестяще осуществлённая, но ту ли цель она поразила? Что, если Гинзабуро ошибся? Это невозможно представить, подобное было бы чудовищно, и всё же… Арэт-Джун нахмурился, ещё раз вспомнив интонации, с которыми произнёс свои последние слова Видари. Он научился хорошо разбираться в людях за те годы, что провёл за пределами Янакато, овладевая искусством колдовства, благодаря которому сумел, в частности, так изменить свою внешность, что даже родной брат не узнал его.
Всё свидетельствовало о том, что Видари не солгал, и это было мучительней всего. Конечно, Арэт-Джун был бы счастлив узнать, что его брат не замешан в случившемся с Гинзабуро, но тогда возникали вопросы вроде «Кто тогда?», «Как мог ошибиться Гинзабуро?» и «Что теперь делать ему, Арэт-Джуну, неправедному мстителю?», ибо покарать невиновного, пусть даже вследствие ошибки, — великий позор для принадлежащего к сословию сабура-бусо. Смыть этот позор может, по законам чести Янакато, только касишики — ритуальное самоубийство.
Наставник Куригато учил своих воспитанников отвечать за свои поступки, и Арэт-Джун знал, что не сможет избежать своей участи — слишком глубоко были заложены в него эти уроки. Он говорил о них Видари и не допускал мысли, что может сам не последовать им. Смерть станет для него избавлением от позора и в то же время возмездием за преступную ошибку, но сначала он должен или найти настоящего преступника или убедиться, что Видари — лжец.
Впереди показалась блестящая лента реки. На берегу находилась небольшая пристань, от которой отходили корабли, следующие вниз по Килани. Арэт-Джун и сопровождавшие его синоби свернули налево и поскакали по узкой тропинке к реке.
Как только отряд остановился на пристани, из двухэтажной пагоды вышел чиновник в форменном кафтане и с важностью поинтересовался, что угодно господам.
— Мне нужно сесть на корабль, идущий до замка Агалез, — сказал Арэт-Джун, спешиваясь. — Быстро!
— Это будет стоить, — чиновник раскрыл учётную книгу и справился с записями, — два золотых. Но если господин согласится подождать…
— Нет! — перебил его нетерпеливо Арэт-Джун. — Сделай всё немедленно. Или ты не знаешь, кто я?