Мистер Герни раздраженно махнул рукой.
- Довольно об этом. А что вы сами скажете?
- Я?
- Не хотите ничего добавить к сказанному вашими коллегами? Черт, я бы уже ничему не удивился. Демоны, мыслеформы, неправильные кварки… Крокодилы, чернила, духи… Я уже выслушал несколько версий, каждая из них по-своему любопытна, возможно, вы облагодетельствуете меня еще одной, не менее интересной?
- Нет, - Лэйд невозмутимо сложил руки на груди, - Это не входит в мои планы.
Молуккский Орел склонил тяжелую голову, глядя на Лэйда исподлобья. Ни дать, ни взять, большая хищная птица, узревшая не в меру наглую белку, беспечно выбравшуюся погреться на ветку.
- Я думал, вы…
- Бангорский Тигр? Мастер оккультных делишек? Посредник между царством чопорного британского здравомыслия и темными божками этого острова? Всё верно. Я выполняю эту работу – в те времена, когда не занят в лавке, взвешивая чай и упаковывая маргарин. Один из ваших гостей, мистер Ледбитер, не устает напоминать мне, что я лавочник, отчаянно надеясь уязвить меня этим. И, знаете, что? Я готов тысячу раз с этим согласиться. Прожив на острове четверть века, немудрено не вжиться в свой маскировочный покров. Знаете, что говорят про лавочников в Миддлдэке?
- Нет.
- Мы, лавочники, недалекий и прижимистый народ. А еще у нас есть чувство собственного достоинства, которое многие принимают за чванливость. Мы не любим выставлять себя на посмешище.
***
Глаза мистера Герни несколько раз озадачено моргнули.
- Позвольте…
- Представление было занятным, я сполна им насладился, - Лэйд вежливо кивнул, - Задумано изящно и исполнено не без фантазии. Но, пожалуй, хватит. Вы ведь не думаете, будто я поверю во всю эту ерунду?
- Что вы называете ерундой, мистер Лайвстоун? – холодно осведомился он.
- Да все то, что мы услышали в этой гостиной. Преданный слуга, отчаянный крик, странная монета, зажатая в окостеневшей руке… Материал для неплохой мистерии, но не более того. Мне даже кажется, я читал что-то подобное у Мейчена[23]. Могли бы придумать что-нибудь покрепче и посвежее. Не говоря уже о том, что будь это в самом деле так, ваш славный дом давно был бы оцеплен двойным крысиным кордоном, а полковник Уизерс-Уинтерблоссом, надо думать, уже деликатно стучал бы тросточкой в вашу дверь. Кроме того…
- Да?
Лэйд усмехнулся.
- Я ведь сразу заметил, что за публику вы здесь собрали. Здесь нет ни единого специалиста своего дела – кроме меня, разумеется. В такой компании было бы неплохо переброситься в картишки или распить бутылочку-другую, но это не профессионалы, это никчемные дилетанты, мнящие себя великими специалистами. Ради Бога! Я с первого взгляда понял, с кем идею дело, едва только зашел в эту комнату. Суфражистка, считающая себя ведьмой, в душе обиженная на весь род людской. Никчемный профессор, разочаровавшийся в науке, одержимый какими-то чудодейственными лучами и снедаемый местью. Сладкоголосый бездарь, мнящий себя великим оккультистом. Пара мясников с гарпунами… Ах да, еще знахарь-полли, который готов приносить жертвы паровой молотилке, а при виде локомобиля того и гляди хлопнется в обморок. Черт, отменная компания! Собрать такую, верно, не проще чем флеш-рояль в покере! Бьюсь об заклад, вы разослали по меньшей мере две дюжины визиток, но ни один серьезный специалист не клюнул на этот фокус с мрачными намеками. Неудивительно, что вам удалось собрать в своей гостиной всякий сброд!
- И вас, мистер Лайвстоун. Не так ли?
- И меня, - согласился Лэйд, - Считайте, вам повезло. Последние дни я маюсь попеременно меланхолией и подагрой – чертовы весенние скачки погоды всегда скверно действуют на меня. Кроме того, Скар Торвальдсон слег с лихорадкой, а старикашка Маккензи поглощен ремонтом в «Глупой Утке», так что мне даже не с кем разложить карты. В свете этого ваше приглашение показалось мне вполне приемлемым. Знаете… Я не думаю, что вы задумали это чтобы развлечь себя. Вас в самом деле прозвали Молууккский Орел и, верно, не за легкомысленность. Думаю, вы просто хотели повеселить ваших приятелей-банкиров. То-то они надорвут себе животики, слушая как самозваные маги и прорицатели разглагольствуют о невесть каких материях и воображаемых чудовищах! Признавайтесь, вы ведь записываете все, что здесь происходит, а? В каком-нибудь шкафу у вас сидит гном-стенографист?