— Разрежьте верёвки, — холодно приказал Лэйд, — Тогда я вспомню о своей части уговора и расскажу всё до конца.
Нож в руке Уилла дрогнул — впервые за всё время.
— Я смогу увидеть кого-то из них? Поговорить? Задать вопрос?
Лэйду непросто далась эта пауза, пауза длиной в несколько секунд. Но он должен был её выдержать, чтобы убедиться, что этот раунд партии им выигран.
— Думаю, да. Я смогу это устроить. Но сперва…
Уилл неумело перехватил нож другой рукой.
— Хорошо. Я освобожу вас. Договор восстановлен.
Лэйд не ощутил облегчения. От долгой неподвижности его тело сделалось бесчувственным и холодным, как древесный обрубок, он не ощущал даже тока текущей в нём крови.
— Быстрее! — приказал он, — Сперва правую! Не стойте столбом! Нам ещё придётся придумать, как высадить эту проклятую дверь!
Но Уилл отчего-то застыл возле кровати, не сделав даже попытки перерезать верёвку. Его глаза напомнили Лэйду пару мелких луж, разбитых вдребезги, в мелкую капель, подошвой сапога. Лэйду хорошо было знакомо это выражение — выражение страха — но он не понял, чем оно вызвано.
Понял лишь секундой позже, услышав донёсшийся с первого этажа «Шпоры» звук.
Роттердрах возвращался домой. Он делал это не как бродячая тварь, ищущая укрытия, трусливо и робко, а как полновластный хозяин, утомлённый хлопотами, но наконец возвращающийся под сень собственного дома. Лэйд слышал, как властно хлопнула входная дверь. Как тревожно и тягуче, пронзая позвоночник снопами колючих искр, заскрипели лестничные ступени. В этот раз Великий Красный Дракон двигался тяжелее, будто за несколько прошедших часов прирос несколькими лишними фунтами веса, а то и всей сотней. Может, его ранили, с затаённой надеждой подумал Лэйд. Левиафан — ревнивое чудовище, оно терпеть не может конкуренции. Твари, порождённые им, могут быть опасны, могут быть чертовски сильны, но не бессмертны.
Если Роттердрах ввяжется в свару с крысиным воинством Канцелярии, рано или поздно его разорвут на клочки, как бы он ни был ловок. Если это случится… Лэйд пообещал себе, что самолично пригласит полковника Уизерса в «Глупую Утку» и угостит за свой счёт лучшим пойлом из всего, что имеется в логове старого шотландца — и плевать, если после этого в Хукахука от него будут шарахаться, как от зачумлённого китобоя.
В замочной скважине уверенно провернулся ключ, прочная дверь распахнулась почти беззвучно на хорошо смазанных петлях. Очень прочная дверь, машинально отметил Лэйд, и с превосходным замком. Такой впору запирать лавку ростовщика или банкира средней руки, чем препарационный зал, спрятанный в руинах «Ржавой Шпоры». Плотно подогнанные доски, основательные заклёпки — всё это говорило о том, что мистер Красный Дракон привык хорошо защищать свои владения от непрошенных гостей.
Нет, секундой позже понял Лэйд, силясь унять дребезжавшее в груди сердце и пытаясь сосредоточиться на любой рациональной мысли, чтобы не провалиться в топкое болото подступающей паники. Если бы Роттердрах собирался защитить своё логово от непрошенных гостей, куда проще было запереть и укрепить входную дверь в «Шпору», чем внутреннюю. Как будто он беспокоился не о том, кто может проникнуть в дверь, а о том, кто может покинуть комнату. Кровати с прочными верёвками и… Пластины затейливой китайской головоломки вновь почти сложились. Возможно, надо было повернуть одну фигуру раз другой — и она встала бы на своё место. Но времени на это не оставалось, потому что в «Ржавую Шпору» вернулся её законный владетель.
Великий Красный Дракон, сопя, протиснулся в дверь. Его гипертрофированное тело, увитое мышцами, походило на огромный мягко пульсирующий нарыв, укутанный в лоснящуюся воспалённую кожу, и Лэйд мысленно представил, как протыкает его огромной острой иглой, отчего то лопается, выпуская бесцветный гной и оседая наземь пустой каучуковой оболочкой. Увы, лишь иллюзия. Лэйд был уверен, что эта тварь способна выдержать куда более существенные повреждения, причинённые куда более серьёзным оружием.
Беда была в том, что никакого оружия у него не было, как не было даже свободных рук. Заслышав грозные шаги на лестнице, Уилл поспешил спрятать нож под полу пиджака и отойти подальше от кровати, так и не перерезав верёвок. Похвальная предусмотрительность. И совершенно бессмысленная.
— Отрадно видеть, что вы ещё здесь, джентльмены, — Роттердрах осклабился, хрустнув вывороченными из челюсти зубами, — Поверьте, ничто так не оскорбляет чувств радушного хозяина, как гости, которые тяготятся его гостеприимством. Надеюсь, вы не скучали? Скука — злейший враг любой компании, уж мне ли этого не знать? Чтобы избежать этого, я счёл возможным пригласить в наше общество ещё двух джентльменов, чтобы расширить круг общения. Четверо всяко лучше двух, не так ли?