- Это вы чего тут? - Растерялся он, увидев изменившуюся картину начала трудового утра.
- Не повезёшь?
- Как это? Соседи же! Что пустому, что с вами! Все ли сели? - Зашёл он в дом, в котором жили ссыльные на две недели москвичи. - Это! А где это! - Моментально он выскочил на крыльцо.
- Что, что это? - Вылез Аркадий из кабины его трактора. Влез и вылез в отношении "Беларуся" означало медленное карабканье вверх и вниз.
- Сам смотри! Бидона с брагой нет!
- Не неси пургу, Ваня! - Подошёл к крыльцу Черемецкий и заглянул в сени. - Раз стырил, хотя бы бидон верни!
- Да не брал я вашу брагу!
- А кроме тебя о ней никто не знал! - Жёстко посмотрел на него Горукин. - С тебя пять литров самогона!
- Вылезайте! Не повезу я вас! Сами выпили или Лёхе-леснику... я вам... докажу кузькину вашу мать!
Все вылезли из кузова и, ехидно улыбаясь, пошли мимо озадаченного Ванька на поле. До комбайна, который стоял на поле, было с километр. Так пешком вернулись и на обед. Эдуард как раз проснулся после ночной смены, поколол дров для печки, помог Алексею почистить картошки на жарево. Перед дневной дойкой надо было пойти в коровник и почистить его. С картофельными очистками он вышел на крыльцо, чтобы отнести их в загон, где лежали под тёплым осенним солнцем поросята Ваньки-тракториста. Подъехал автобус из райцентра. Из него вышел младший сержант милиции с папкой из кожзаменителя в руке и направился к соседнему дому. Одет он был уже в шинель, но в фуражке, на ремне висела раздутая кобура.
Эдуард выбросил очистки прямо на хряков, поставил ведро у изгороди и незаметно прокрался за ним. На своём крыльце брата жены встречал Ваня. В руке он держал бутылку самогона, заткнутой скрученной куском газеты.
- Ты чего на автобусе?
- Патрульная в Холмах стоит. Если приедем на машине, сразу заметно будет. Это же москвичи, номер машины запишут и жалобу! Мне такое, даже ради тебя, карьеру испортит. Я взводному, за то, что отпустил, треть обещал. Остальное нам с тобою пополам. Пошли давай!
- Они, теперя, без меня, с поля пешком топают. Начальник у них в шляпе, как наш директор. Представляешь сам картоху сортирует и мешки грузит. Кто такого уважать будет? Вот повар у них - блатной. Здоровенный, а он капусту шинкует, вместо того, чтобы мешки в кузов швырять. Чудик один, он сейчас скотником, Валька запил, тот по утрам бегает и руками машет, как на физре в школе, а потом навоз чистит. Сразу видно - учёные...б... на голову! - Засмеялся Иван. - Но сначала к леснику сходим. Понюхаем, может он из их браги самогон дует! Пожури его, а аппарат не отбирай. Конфискуй только пойло!
- Не учи! Понятым будешь!
- Это как?
- Ну... это типа свидетель!
- Ты чего? Я против своих не попру! Он мне тогда хрен лесу отпишет, даже на дрова, а если где и выделит, так я их буду сто лет на себе таскать!
- Пошли! Дом покажешь!
- Плащ пастуший накинь! Сразу поймут зачем ты...
- Да он мне всю шинель испачкает, да и навозом вонять будет!
- Тогда на, моё свадебное пальто. Я его три раза всего надевал, так что смотри у меня!
Они направились в другой конец деревни, примыкающий к лесу. Эд вошёл в дом, на вешалке висели фуражка, шинель, ремень с кобурой. Расстегнул кобуру. Ну так и есть. Как и у всех - пара бутербродов. Колбаса была толстая, между двух ломтей хлеба. Швед задумался. Прошёл на кухню, вырезал сердцевину колбас и убрал в холодильник. Во дворе наложил туда свежих овечьих навозных кругляшков. Снова завернул и убрал в кобуру.
Через полчаса родственнички вернулись не солоно хлебавши. Ни Лёхи-лесника ни браги, ни самогона там не оказалось. Даже запаха! Обед был в разгаре, когда младший сержант зашёл в сильно натопленную кухню.
- Здравствуйте! К нам поступили сведения, что держите брагу с последующим превращением её в самогон! Во избежание инцидента, прошу выдать добровольно. Кто тут у вас шляпа?
- Кто? - Встал Аркадий.
- Начальник!
- Я старший группы, а не начальник. Так что вы хотите?
Сержант повторил. Аркадий снова спросил. Тот повторил, уже злясь, но ещё держа себя в руках.
- Я что-то не пойму! Что он от нас хочет? - Обратился Аркадий к коллегам.
- Аркадий Николаевич! Не придуряйтесь! - Сказала ему всегда молчаливая, тихая бухгалтерша Анна Ивановна. - Налейте ему водки!
- Так это всё меняет! - Алексей Ведерников достал початую бутылку водки из холодильника и налил треть эмалированной кружки.
- Я это... - сразу заблестели глаза младшего сержанта, - при исполнении. Дача...
- У нас не дача, этот дом оформлен на предприятие!
- Только ради уважения к вам, которые к нам, давайте, самогон или брагу и я пошёл.
- По-моему вас обманули! - Сморщила носик Света из машбюро и подмигнула Эдуарду. - Но вы можете нас обыскать. Начнём с меня! - Она начала раздеваться.
- Это что такое? - Покраснел младший сержант.
- А вдруг, я на себе это прячу? - Томно произнесла Света. - Вы, как представитель власти, обязаны проверить и моё заявление! Ну красивый, покрасневший красавчик, если стесняетесь, то я сама! - Она расстегнула блузку.
- Пойдёмте, я покажу! - Анна Ивановна провела его за печку, где спали женщины. - Вставайте на колени, тут чисто и смотрите под кроватями. Даже дохлых тараканов нет? Тогда пройдём на мужскую половину. На колени вставать не надо, но можете перевернуть матрасы. Это вот ведро с грибами. Они солятся, но можете попробовать, вдруг...
- Я думал, что вы единственный нормальный человек, но и вы... я же к вам с миром, а вы меня... ведите в подвал и на чердак.
- Подвала здесь нет, а на чердак, прошу с улицы. Сейчас накину на себя что-то и покажу!
Сержант обрадованно затопал за ней на улицу.
- Вон окошечко под коньком, только через него можно попасть туда. Полезете?
Я спасаю вас не из-за того, что они задолбят своим интеллектом, а то, что если они составят коллективное заявление о ваших незаконных претензиях, то вам много не покажется, но этого мало. Среди них есть коммунисты...
- Что, они вот так, как все, в грязи ковыряться?
- Значит вы не по тем судите! Наши - да. Не только в колхоз на помощь несчастным пейзанам, но и на овощную базу, на стройку, а когда был 27 съезд КПСС, они, наравне с беспартийными, кололи ломами и кирками лёд на Дмитровском шоссе. Кто-то очень вас ненавидит, что вот так попросту подставил. Идите с богом, молодой человек, думайте своей головой, а не чужой!
Сержант прошёл к остановке, посмотрел вдаль и помахал кому-то рукой. Потом прошёл к родственнику. Спустя несколько минут, раздался звон разбитого оконного стекла и с крыльца скатились двое. Сержант пытался засунуть кусок бутерброда в рот Ваньки. Тут и подъехала машина ППС. Милиционеры еле разняли дерущихся. Несчастного Ваньку засунули за решётку и повезли в райцентр. Москвичи, на тележке, взятой в сарае соседа, оттащили к леснику бидон с брагой.
Несчастный Ванька вернулся из райцентра на молоковозке, которая приезжала за молоком после первой дойки. Он вышел из-за бетонной остановки, где его высадила молоковозка и застыл в размышлении. Дилемма. Пойти налево к москвичам или направо - домой. Москвичи, может, и нальют, а вот жена точно не даст во всех смыслах.
Хотя у неё, как у продавщицы сельмага, всегда был припрятан какой-то дефицит, в том числе и водка, которую всегда покупали соседи, присланные из Москвы, да и не только они. Всего-то на трёшник дороже, но начальство закрывало на это глаза, план, как ни как, а надо было делать! А на чём в сельмаге можно было выполнить план? В другие времена, она пожалела бы мужа, но сейчас, когда он подрался с её братом, у которого теперь неприятности по службе, о доброте можно было забыть. Он решил проверить свои догадки, о том, что брагу москвичи вернули на место, потому что больше не хотели ему наливать, и пошёл налево.