Выбрать главу

Ворота у дома были двустворчатые, железные, в два человеческих роста, выкрашенные черной краской. Уже много лет они ржавели и их старательно красили поверх ржавчины. Они опять ржавели, и их снова красили. В результате ворота, как ни странно, получились очень красивой фактуры – неровные такие, шершавые, точно живые. Внизу, где ворота ржавели сильнее, кое-где образовались маленькие дырочки.

Рита и Саша уже лежали на животе, пытаясь в дырочки подглядеть, что происходит во дворе.

– Мама, смотри! Смотри! – кричали они.

– Ну, господи помилуй! – сказала мама.

Она осторожно подошла и провела рукой по воротам. От солнца черная краска разогрелась и обжигала ладонь. Налетел ветер. Ворота натянулись как парус и загудели. Маме хотелось немного постоять здесь и попытаться поймать в сердце отзвук, который подскажет, тот ли это дом, о котором она мечтала, или будет какой-то другой, но папа уже спешил открыть ворота, а Саша ухитрился залезть на них и сидел, свесив ноги, почти на уровне второго этажа. Все кричали, требуя, чтобы он спускался, но Саше нравилось сидеть так высоко. Он перелез на столбик ворот, а со столбика – на балкон. Карабкался он легко, как обезьянка.

Мама испугалась, что Саша упадет, и стала кричать, чтобы он слез, но Петя заявил, что он Сашу знает. Сам Саша никогда не спустится, потому что прекрасно видит, что его никто не достанет. Он, Петя, сам был в детстве таким же вредным. Это сейчас он мудрый.

– Мудрый, мудрый! Только не ржи так громко! – сказала Вика и на всякий случай отодвинулась.

– А если пригрозить, что мы его накажем? – предложила Катя.

– Тогда он тем более не слезет. Какой смысл слезать, если тебя накажут? Лучше сидеть, пока все забудут, что обещали тебя наказать! – авторитетно продолжал Петя. – Нет, лучший способ спустить Сашу – это начать в него чем-то бросать. Например, кирпичами.

– Ни за что! – воспротивилась мама.

– Я не предлагал сразу большими кирпичами. Можно начать с маленьких камешков. Ну не хотите – и не надо! Тогда способ номер два! Спорю на миллиард: сработает!

Петя наклонился, поднял с асфальта Сашин рюкзак и стал в нем рыться.

– Ого! – воскликнул он. – Сода! А это что в бутылке такое? Уксус, что ли?..

– Отдай! Это мое! – донеслось с решетки балкона, и оттуда ловко, как колобок, скатился Саша и, вцепившись в рюкзак, стал отнимать его у Пети.

– Учитесь у меня, пока я жив! Детская жадность – ключ к сердцу ребенка! – сказал Петя.

Но учиться у Пети никто не пожелал. Все уже спешили в дом. Первым летел Костя с саблей в правой руке. За Костей – Рита. За Ритой – Вика и Алена. Последней бежала Катя, за которой увязались все три уличные собаки – большая, средняя и маленькая, с лысой спиной. Теперь эти собаки больше не считали себя уличными, а подумали, посоветовались между собой и решили стать домашними.

Мама замахала на них руками, встала в дверях – и собаки опять стали уличными.

– Ты жестокая! – сказала Катя. – Кстати, я отдала им наш паштет. Все равно он протух.

– Мой паштет? Он не мог протухнуть! Он был запакован. Я планировала его на ужин!

– Это уже неактуально, из собак его все равно не достанешь, – сказала Катя.

Потом все долго ходили по дому, и папа показывал все, что показал ему в прошлый раз дедушка. Вот большая комната на первом этаже, вот маленькая комнатка, которую он, папа, заберет себе под кабинет, а вот кухня! Там наверху еще три маленькие комнаты и одна средняя. А вот еще какая-то дверь, но он, папа, понятия не имеет, куда она ведет.

– В комнату Синей Бороды! Там двести задушенных жен! – сказал Петя и открыл дверь.

За дверью обнаружилась зловещего вида лестница – темная и узкая. Все стали осторожно спускаться, причем старшие на всякий случай придерживали младших. Конечно, никаких задушенных жен там нет, вот уж ерунда какая, но все равно будет лучше, если первым пойдет папа. Безопаснее будет, надежнее. И лучше, если мама будет держаться за папу, а остальные дети вцепятся в маму.

Чем ниже они спускались, тем ближе становился черный, похожий на распахнутую пасть проход, откуда уже не пробивался вообще никакой свет. Папа пошарил по стене. Нашел выключатель, повернул. Вспыхнула болтавшаяся на проводе лампочка, и все увидели самый уютный в мире подвал. На верстаке стояла недостроенная маленькая яхта, а вдоль стены тянулся деревянный стеллаж с сотнями пыльных банок. Мама и Вика сразу кинулись протирать банки, пальцами проделывая в пыли небольшие окошки. В некоторых банках оказывалось варенье, в других – компот или джем.