Быстро сориентировавшись в ситуации обрубаю конец хвоста, что пытается вытянуть Криса через вспоротое плечо. И уже я занимаю наше с ним место, заталкивая в центр нашего круга, под защиту наших спин. Нас осталось трое. Трое дерущихся за жизнь, ни кто из нас не собирается умирать, ни кто не продаст свою жизнь так дёшево. Я редко использую свой козырь, но сейчас не та ситуация в которой можно сомневаться. Я из рода щита, и у нас не просто так такое название. Мы идеальные войны, способные защитить вверенную нам жизнь любой ценой. Входя в состояние идеальной готовности к бою, мир уже видится не таким как прежде. Больше нет ничего постороннего есть лишь цель и стремление любой ценой уничтожить. В теле такой прилив адреналина и лёгкости, что возникает ощущение всесильности. Иии вот оно, понеслось, не отставая от своего защитника, используя свою силу по максимуму, пыталась убить как можно больше, пока есть такая возможность. Летая во круг парней, наслаждаясь, повизгивания, рублеными тушами, и стремительно отступающим холодом и тварями. Вот он момент всемогущества, пик, эйфории, а за ним наступает он— обморок, упадок сил, в физическом, моральной и эмоциональной состоянии. Падая меня успевают подхватить, нежданно сильные и теплые ладони, и глаза напротив моего лица до боли знакомые и ледяные. Всё же нас пришли спасти, это была моя последняя связная мысль, до того как я проволилась во тьму воспоминаний.
Глава 18
Глава 18
По летнему тёплый солнечный день. И эти ощущения сродни мимолетному прикосновению счастья, сродни глотку свежего воздуха в затхлости помещения. Они словно глоток жизни— воспоминания, что до боли в сердце ни когда не удавалось запоминать.
Эти мимолётные прикосновения, до боли родные, эти переливы по истине нежного голоса с нотками тревоги и заботы. Она где-то глубоко внутри, осталась для меня самой родной, самой дорогой, самой любимой— мамой на свете, но время беспощадно, оно уносит последние крупицы воспоминаний, оставляя лишь пустоту и зудящую боль в моей душе. Я не помню лица, не помню моментов проведенных вместе, лишь голос. Лишь эта тонкая ниточка, позволяет изредка во снах, вспоминать о ней, слышать и ощущать, когда то родные прикосновения.
Моя мамочка— моя отрада и боль. Как бы не пыталась вспомнить, ничего не выходит, ни одно воспоминание не удается вытащить из недр своей памяти. Не то что о случившемся. Я до сих пор не знаю, как так произошло, что она погибла, что стало причиной в тот день. Что все пытаются от меня скрывать, как бы я не пыталась выяснить ни кто абсолютно ни кто ничего не знает, и за эти долгие годы мне ничего не удалось прояснить. Будто все кого я знаю напрочь лишены возможности рассказать что-либо, но ведь невозможно заставить молчать стольких, невозможно что бы все дали клятву молчания. И даже мой папа, становится угрюмым стоит мне завести эту тему, да и мне нелегко даются слова замешанные на боли. Поначалу маленькой девочкой я не понимала, почему иногда бывает так больно, до одури хотелось расцарапать грудную клетку и вытащить наконец-то эти ощущения, избавиться от них навсегда. С возрастом пришло осознание, если не вспоминать, не говорить, то и боли не будет. Таким образом я забыла о некогда мучившем меня, закапывая как можно глубже своё любопытство продолжая жить дальше.