От внезапного звонка телефона я вздрогнул, выныривая из смешанных чувств. Реальность упрямо напомнила о себе, снова наполнившись красками. Я взглянул на экран, обнаружив на нем имя Вероники. Словно одеревеневшей рукой я взял телефон и ответил на вызов.
– «Получил?!», – без предисловий спросила Вероника,
– Да, – выдохнул я, все еще пребывая где-то между мирами.
– «Прочитал письмо от разрабов?».
Я кивнул, запоздало повторив:
– Да, прочел.
– «Фух, блин. Я как прочла его, сразу тебе позвонила. Думала, что ты тут же рванешь в игру».
Я пристыжено подумал, что так и следовало поступить, но вспомнил об условиях разработчиков:
– Они написали, что для возвращения нужен медальон Эольдера, а у меня только часть.
– «Они хотят, чтобы мы все вернулись! Чтобы освободили сраный Север от этого мудака Кранаджа!».
Предвидя, что Вероника пошлет разработчиков в задницу, я заметил:
– Не обязательно все. Вернуться может кто-то один, но со всеми частями медальона.
– «Это какое-то безумие! Почему эти суки сразу не написали нам, как использовать медальон?! Почему нас сразу не отправили в этот Оринлейн?!».
Как ни странно, но вопрос Вероники мне в голову не пришел, хотя ответ нашелся тут же:
– Они хотели, чтобы мы закрыли Разлом.
– «А теперь хотят, чтобы мы создали новый?!».
Вероника почти кричала от возмущения, а я был удивлен собственному спокойствию. Очевидно для нее дополнение стало отвратительным сюрпризом, а для меня возможностью, от которой я просто не мог отказаться.
– Я не знаю, но если это вернет остальных, я не против.
– «Значит ты уже решил?», – в голосе Вероники не было удивления.
Я посмотрел на призыв разработчиков, окончательно примиряясь с принятым решением. В этом мне изрядно помогали мысли о Санрайз. Мне казалось, что за ней я готов идти хоть на край света, вот только не факт, что встречу ее там…
– Я не могу бросить остальных. Мы их предали и если это возможно, я вернусь за ними…
– «Или за ней?», – неожиданно спросила Вероника своим прежним ехидным тоном.
Я не стал отпираться и признал правду, с которой мне самому не хотелось мириться:
– Ты с Джеймсом убила остальных, а значит они должны были оказаться на другом сервере. Значит Санрайз я вряд ли встречу.
Я надеялся, что Вероника как-то возразит, вспомнит о чем-то, о чем не подумал я, но она промолчала и только через пару мгновений предположила:
– «А если это пиз…шь? Простая приманка от этих психов, чтобы мы вернулись туда?»
– Зачем им врать? Здесь об этой игре никто не знает, продажи у них явно не взлетят…
Чем больше я думал над вопросом Вероники, тем больше теорий выстраивалось у меня в голове. И все они сходились в том, что игра преследует какую-то неведомую нам цель, никак не связанную с коммерческим успехом.
– «Я не знаю, но чувствую себя подопытным кроликом в каком-то сраном психологическом эксперименте!».
Это чувство было мне знакомо, но даже если игра действительно была экспериментом, я не представлял, как из него выбраться.
– Тебе не обязательно возвращаться, – выдохнул я, – Ты можешь выслать мне свою часть медальона…
В трубке раздался неясный звук, после которого Вероника ответила:
– «Думаешь мне по нраву, как все обернулось? Случись мне выбраться из игры, когда я оказалась в компании отморозков, пустивших меня по кругу, я бы и не подумала возвращаться».
Вероника вздохнула. Мне было сложно поверить, что ее мучает совесть от того, что она бросила моих друзей в игре и как оказалось, не зря, потому что она тут же напомнила.
– «Просто чтобы ты знал, я не жалею о том, что сделала в Разломе, тогда у меня не было выбора».
Я по-прежнему считал иначе, но не стал перебивать внезапное откровение Вероники.
– «Но, похоже, теперь есть».
– И что ты выберешь?
Вероника молчала, но я боялся нарушить это молчание, чувствуя, что любое мое слово может повлиять на ее решение не лучшим образом. Впрочем, я был готов к любому ответу. Видит бог, Вероника была не тем союзником, какого я бы хотел видеть в команде, хотя бесполезной ее не назовешь. Но все же мне было бы проще решиться на возвращение, если бы я был не один.