– «Я уже думала, что тебя посадили», – С улыбкой в голосе заметила Таня.
– Ну…, пока еще нет, – промямлил я, спешно добавив, – Я вроде и повода не давал. Те парни первыми начали.
Теперь, идея увидится с Таней не казалась мне такой уж хорошей, но я все же не мог провести остаток дней взаперти, опасаясь каких-то гипотетических полицейских.
– «Ладно, верю. Чего хотел то?»
Отвернувшись от окна, я набрался решимости и спросил:
– Мы можем увидеться?
– «Зачем?».
Вопрос Тани озадачил меня, и я в очередной раз задумался над ним. Мне это действительно было нужно? Окинув взглядом комнату, я решил, что еще немного и она превратится в берлогу отшельника, а я одичаю, пребывая в бесконечной хандре. Да, мне это нужно, но Тане тоже была нужна причина, чтобы встретиться со странным Димой-разбойником. Решив, что для этого вполне годилась правда, я признался:
– Просто хочется выбраться из дома и прогуляться с кем-нибудь.
Вспомнив страсть Тани к халявному кофе, и что мама выслала мне очередную финансовую поддержку, я добавил:
– Можем посидеть где-нибудь, я угощаю.
– «А ты не сбежишь снова?».
– Не сбегу, – не так уверенно, как хотел, ответил я.
– «Хорошо», – наконец согласилась Таня, – «Только на этот раз не бери с собой нож. Может тебя это удивит, но девушки обычно не любят, когда парни на свидание приходят с ножом. Если, конечно, на дворе не средние века или ты не продавец ножей».
В отличие от Санрайз, я ориентировался в этом мире и не думал вооружаться, поэтому тут же согласился:
– Договорились.
– «И в твою пиццерию я не пойду, не хочу снова по морозу до тебя добираться, так что теперь ты приходи ко мне».
– К тебе? – не сдержав удивления, спросил я.
– «Не домой, дурачок!», – хихикнула Таня, – Встретимся в той же кафешке, где в первый раз сидели, в «Лавке пекаря», она в двух шагах от моего дома.
– Ладно.
Я понятия не имел, где эта лавка находится, поскольку по всему городу их было полно, но Таня любезно «напомнила» адрес и потребовала не опаздывать. На этом наш разговор закончился. Бросив телефон на диван, я выдохнул и потер глаза. Свидание с девушкой, которую я прежде не видел одновременно пугало и вселяло в меня бодрость, как будто жизнь, внезапно превратившаяся в унылое болото, наконец начала движение. Я еще не представлял куда, но сейчас мне было все равно. Я просто хотел заполнить пустоту, образовавшуюся вокруг меня после возвращения из игры.
Взглянув в зеркало на дверце шкафа, я вспомнил, как однажды увидел в нем отражение Санрайз. Встряхнув головой, я прогнал из нее воспоминания и торопливо разделся, будто снял с себя старую кожу, накинул халат и, прихватив полотенце, направился в ванную. Светлана Васильевна ушла и мне снова казалось, что я просто временно выбрался из игры, но не позволил этому чувству целиком завладеть собой.
В ванной меня ждала очередная порция воспоминаний, которые я так же загнал куда подальше. Мне нужно начать новую жизнь! Мне нужно «проснуться»! Другого выхода просто нет! Не в первый раз я пытался убедить себя в этом и, как и прежде, другой выход находился очень легко. Стоя под струями едва теплой воды я снова думал об игре, о том, чтобы запустить ее и вернуться. Вернуться к друзьям, вернуться к Санрайз. Эта мысль преследовала меня как навязчивое желание наркомана добыть дозу, но кайфа я от нее не ждал, более того, я знал, что все может оказаться совсем скверно, если я все же решусь вернуться в Орлинг. Холодная вода и разумные аргументы отрезвили меня, но я знал, что лишь на время. Вздохнув, я выбрался из ванны и посмотрел в зеркало. Кроме медальона Эольдера игра оставила мне на память и полученные шрамы. Я обвел пальцем небольшую «звездочку» от стрелы, угодившей мне в грудь, похожий шрам выглядывал из-под волос над правой бровью, где-то совсем под волосами, в районе затылка должен был быть шрам от удара топором тролля. Даже сейчас, спустя столько времени, по моей голове прокатилась волна боли от воспоминаний. Благо мама меня еще не видела и мне нет необходимости сочинять истории происхождения этих шрамов. Было чертовски обидно, что правду рассказать я не смогу никому и придется выдумывать глупости вроде падений с велосипеда или чего-то подобного. Я невольно задумался над тем, что двойники этих шрамов теперь носит и Санрайз, быть может, вспоминая демона Димку. Мне потребовалось немало времени, чтобы убедить себя, что она выжила тогда в Разломе и я не редко перед сном или после пробуждения, лежа в постели воображал, как она обосновалась в уютном домике, родила ребенка и теперь живет мирной счастливой жизнью, о которой всегда мечтала. Это было удивительное чувство. Обычно, расставаясь с девушкой, мне всегда хотелось думать, что ей без меня плохо, но когда я думал о Санрайз, мне нравилось представлять ее счастливой, просто иногда вспоминающей обо мне…