– Держись за мной! – крикнул я малышу, с совершенно белым лицом смотрящему на своего прежнего мучителя.
Пока я закрывал собой мальчика последний бандит выбил меч у меня из руки, но в другой уже был огненный шар, который я швырнул ему прямо в грудь в очередной раз испытав на себе всю обжигающую прелесть собственной магии.
– Бл…ть! – выдохнул я, рухнув на колени почти одновременно с трупом косоглазого.
Адреналин еще растекался огнем по венам, но мир перед глазами подернулся пеленой и поплыл. Мне казалось, я вот-вот вырублюсь, но вспомнив о ребенке, невероятным усилием воли вернулся к действительности и уставился на рукоять кинжала, торчащую из плеча. Пылающая минуту назад ярость отступала и на ее место приходила боль, усиливающаяся при каждом движении, даже при дыхании.
– Малец, ты цел? – с трудом выдавил я.
Не дождавшись ответа, я оглянулся и нашел малыша сидящим на земле, бледным, напуганным, но уже не плачущим. Он следил за мной, не решаясь убежать, словно боялся, что я побегу следом. Только теперь я запоздало задумался о том, какое зрелище предстало перед ним. На ближайшее время ему точно обеспечены кошмары. Вздохнув, я поднял руки, на которых теперь была не только кровь врагов, и успокаивающе спросил, пытаясь сдерживать болезненные стоны:
– Ты как, парень?
Губы мальчика задрожали, он замотал головой и тонким голосом ответил:
– Я к маме хочу.
Несмотря на боль, я заставил себя улыбнуться:
– Я отведу тебя, обещаю. Дай мне только минутку.
Мне казалось, я весь вымок от собственной крови, хотя порез от меча Морлана неплохо прижгло моей магией. Курсы медпомощи и с полсотни кровожадных боевиков не рекомендовали мне сразу вынимать кинжал из тела и кое-как добравшись до последнего бандита, я забрался в его потрепанную сумку.
– Как тебя зовут, пацан?
К моему облегчению в одном из отделений сумки нашлось три пузырька с исцеляющим зельем. Малыш насторожено следил за мной и ответил не сразу:
– Элан.
Я вдруг вспомнил, как в шутку предлагал Санрайз назвать сына в свою честь. Я часто вспоминал с теплом в душе тот разговор перед последним рывком к Разлому. Тогда мне казалось, что между нами что-то было возможно…, если не любовь, то крепкая дружба. Но, разумеется, Санрайз выбрала другое имя и я ее понимал. Ощущая как сознание уплывает вслед за теплыми воспоминаниями, я поспешил ответить, цепляясь за реальность:
– А меня Рейнар.
Снова через силу улыбнувшись ребенку, я взял один пузырек, и, отвернувшись, взялся за рукоять кинжала.
– Сейчас избавлюсь от этого и пойдем искать твою маму.
Меня начал бить озноб, руки дрожали и я боялся, что отрублюсь сразу как выдерну кинжал. Здесь еще могли остаться монстры и тогда защитить Элана будет некому…
– Ты знаешь где она может быть? – спросил я, особо не рассчитывая на ответ, только пытаясь удержать трезвость мыслей.
– Нет, – вздохнул малыш.
Стиснув зубы и не оставив себе ни секунду на сомнения, я, наконец, резко выдернул кинжал из плеча, тут же заткнув себе рот пузырьком с зельем. Боль была дикая, но каким-то чудом я ее выдержал и не отключился. Я замер, закрыв глаза и восстанавливая дыхание, ощущая, как зелье начало свое дело.
– Почему мама не плифла? Я звал, а она не плифла.
Тяжело дыша, я посмотрел на малыша. Его вопрос обжог не хуже огня, невольно вынудив меня задуматься над тем, почему сын Санрайз остался под опекой какой-то женщины. Отбросив скверные мысли, я выдавив улыбку:
– Она прислала меня и теперь я тебя отведу к ней.