– Тебе наверно совсем не удалось поспать.
Она пожала плечами:
– Бывало и хуже. Когда мы с тобой менялись местами, мне казалось, я вообще не спала.
Знакомое чувство вызвало улыбку и я тут же согласился:
– Да, мне тоже: стоило заснуть в своем мире, как тут же просыпался в твоем, в окружении монстров или приставучих королей. И не понятно, что хуже.
Санрайз улыбнулась:
– Я до сих пор не знаю, чем ты заслужил их внимание.
– Монстров или королей?
Улыбка Санрайз стала шире, а с губ почти сорвался смех, от чего мне на душе вдруг сразу стало легко и светло.
– Монстры неравнодушны ко всем, а короли раньше ко мне не приставали. Хотя я с ними прежде и не встречалась…
– Уверен, все дело именно в этом.
Санрайз смущенно промолчала, а я заверил ее:
– Честное слово я не искал их внимания…, хотя Нартагойн был видный мужик.
Здесь Санрайз не сдержала смеха и я вдруг осознал, что впервые услышал его и он невероятно греет мне душу! Наша переписка прежде хоть и была зачастую предельно откровенной, веселья в ней было мало, а теперь я видел, как Санрайз улыбается, слышал ее смех и как будто большего мне и не требовалось! Но тут она осуждающе посмотрела на меня:
– Боги, это плохая шутка!
– Да, прости, – согласился я, украдкой любуясь ее профилем.
На миг мне показалось, что между нами снова возникла связь. Не та, которую мы оба хотели разрушить, а та, о которой я мечтал все это время, та, которая, как мне казалось, возникла между нами ночью, когда никто не мог помешать мне рассказать ей о своих чувствах. Она словно опьянила меня, заставив забыть обо всем вокруг, но Дарлис, похоже ощутив себя лишним в нашем разговоре, тут же решил напомнить о себе. С ехидной улыбкой он заявил:
– Зуб даю, ты очаровал королей своим пением. Кеола так вообще до слез довел!
– Святая Благодать! – болезненно поморщилась Санрайз, – Это пение мне припоминают до сих пор!
Она осуждающе посмотрела на меня, выдохнув:
– Что тебя надоумило петь королям?
Я смущенно спрятал взгляд, внезапно осознав, что явных причин у меня на самом деле не было. Возможно, я тогда просто выпил лишнего, но что-то убеждало меня, что такой ответ едва ли понравится Санрайз и я просто виновато понурив голову вздохнул:
– Прости. Я тогда еще не понимал, кто ты и что со мной происходит. Не думал, что могу навредить тебе.
Только на последних словах я решился посмотреть на Санрайз. Ее взгляд как будто смягчился и, вероятно смирившись с неизменным прошлым, она, покачав головой, вздохнула:
– Боги, из-за тебя все считают, что я прекрасно пою.
– Но ты правда прекрасно поешь, – заметил Дарлис, – Я слышал, как ты пела Элану.
Меня снова больно кольнули ревность и зависть к Игорю. Мне довелось говорить голосом Санрайз и петь им, но это вовсе не то же самое, что слышать ее пение со стороны.
– Одно дело петь своему ребенку и совсем другое при дворе короля, – смутившись ответила Санрайз.
– Сперва я тоже спел ребенку, – признался я, – Который остался сиротой после нападения миньонов. А после Рыжик припомнил мое пение при короле и… мне пришлось спеть.
Я взглянул на Санрайз и вздохнул:
– Извини.
– Ты не писал мне об этом,
Ее взгляд неожиданно потеплел, а губы тронула улыбка:
– Но раз все вышло из-за ребенка, я тебя прощаю.
Растаяв от слов Санрайз, я вздохнул с облегчением, но тут же ощутил на себе колючий и холодный взгляд Дарлиса, который мстительно предложил: