– Он ведь не здох? – Подал голос, пришедший в себя Дарлис, деликатно отстранившись от меня с Салимом и оглядывающий выгоревшую мастерскую.
– Это только проекция, – Выдохнул Салим, все еще прижимая меня к себе, – Он вернется, когда восстановит силы.
– Значит нужно уходить, – Решила я.
Салим поднялся на ноги, помогая подняться мне. Следом встал и Дарлис тут же посмотрев на меня:
– Ты говорила про северян. Я видел, что маршакри рванули в пустыню и там походу какой-то замес творится. Там наверняка Пиксель с Андрюхой!
Я посмотрела на Салима, и он кивнул:
– Твои друзья…
– Мы должны помочь им! – Сказал Дарлис.
– Если они еще живы, – Нехотя ответила я.
– Ну, пока не проверим, я в портал не пойду.
Мне хотелось наконец освободиться и уйти с Салимом. Оказаться где-нибудь далеко на берегу моря, залечить все наши раны, как телесные, так и душевные, но Дарлис спас меня, и я искренне дорожила дружбой с ним. Да и сама не могла так просто бросить остальных. Они не просто так пришли сюда. Они рассчитывали спасти нас. Возможно Пиксель и Андрей рассчитывали найти Диму, а не меня, но в этом случае они по крайней мере имеют право узнать о том, что здесь произошло.
– Я отыщу их и приведу сюда, – Откликнулся Салим, глядя на меня.
Я тут же покачала головой:
– Нет, я не позволю тебе…
– Идем вместе! – Тут же предложил Дарлис, – У вас есть зелья? Набухайтесь как следует и рванем к остальным.
Мы с Салимом переглянулись, и он кивнул:
– Хорошо, но сперва нужно залечить раны.
Он бережно взял меня за руку и увлек в коридор. В мастерской не уцелело ничего, поэтому зелья магии пришлось искать в скрытых кладовых. Ингредиентов для исцеляющего зелья в пустыне почти не водилось, но Наматхан в них особо не нуждался, поскольку мог исцелять своей магией. Пока он заживлял наши раны, Дарлис нервничал все больше, словно отсчитывал минуты, которые у нас остались. Ему каким-то чудом удалось обойтись без серьезных увечий и пока мы восстанавливались, я спросила его о том, где он был.
– Тебя искал… Проснулся как после похмелья и сообразил, что хрень какая-то кругом твориться. Сперва к тебе пошел, чуть не подорвался на какой-то магической ловушке!
– О, прости, я совсем забыла…
Речь явно шла о руне, которую я практиковала.
– Благо только заглянул в комнату, – Пожал плечами Дарлис, – Из башни выходить не решился и выбрался на крышу. Думал смогу разглядеть оцепление, которое устроил этот Нагзар, думал он напиз…ел, но, если Пиксель с Андрюхой с кем-то схватились в пустыне, значит там реально есть маршакри.
– Есть, – Кивнул Салим, отмеряя реагенты для зелья магии, – Я знаю обо всех, кто находится в оазисе или рядом с ним.
– А Амерон? – Тут же спросила я, – Он еще здесь?
Салим на мгновение задумался, словно прислушивался к чему-то, затем покачал головой:
– С ним сложнее. Проекция – это что-то вроде призрака, напитанного магией. Если магии вложено много, то его плотность больше, если магии мало, плотности меньше. Сейчас я его не чувствую, но возможно лишь потому, что его магия иссякла.
– Значит нужно поторопиться, пока он не подзарядился снова, – Кивнул Дарлис.
– Я закончил.
Салим дал мне зелье, и я его тут же выпила, ощущая, как магия оживает во мне.
– Идем?
Салим так же выпил зелье и закончив с восстановлением сил, мы направились к выходу из башни.
Приближался рассвет и тлетворное влияние Амерона как будто сходило на нет. Зеленоватый туман развеялся еще когда я сцепилась с Нагзаром на мосту, но тогда у меня не было возможности заметить это. Может быть само солнце возвращало к жизни обитель Салима, но я хотела верить, что Амерон все же сбежал, бросив маршакри разбираться с подоспевшими северянами. Всю дорогу Салим был настороже, прислушиваясь не только к врагам, но и к мирным жителям. Он явно хотел убедиться, что они живы, но несколько тел, встреченных нами на мостовых оазиса, говорили о том, что без потерь среди мирного населения не обошлось. К каждому подобному трупу мы приглядывались особенно тщательно всякий раз ожидая, что он поднимется и нам придется умертвлять его снова. Пару раз я замечала взгляды перепуганных жителей из наглухо закрытых ставен. Мы двигались медленно, прислушиваясь к звукам, которые доносились из пустыни. Каждый звон мечей вселял в нас надежду, но всякий раз, когда пустыня отзывалась тишиной, мне казалось, что мы опоздали.