Наматхан кивнул, как будто, так и полагал:
– Похоже на правду. Вчера Санрайз вела себя немного странно…
– Потому что это была я.
Наматхан пристально посмотрел на меня, будто пытался прочитать мысли и я решил в двух словах напомнить ему то, что помнил сам. Я рассказал о завтраке в постель и том, что было после. Конечно это не доказывало, что я совершенно другой человек, но Салим удовлетворенно кивнул и признал, что все это время Санрайз казалась ему чужой и отстраненной. Выслушав меня, он заметил:
– Значит та практика… Ты хотела убить меня?
Несмотря на то, что я и сейчас был не против это сделать, мне стало как-то неловко, и я спрятал взгляд.
– Я не виню тебя, если это так, – Тут же смилостивился Салим, – Могу лишь догадываться, какого тебе пришлось.
Чего я никак не ожидал от этого засранца, так это сочувствия. Возможно, он просто все еще видел Санрайз перед собой и только поэтому был так любезен.
– Ты использовала магию, которой я обучал Санрайз. Как ты овладела этими приемами? Или знания Санрайз перешли к тебе?
Я покачал головой:
– Она научила меня.
Наматхан прищурился, затем качнул головой:
– Значит, Санрайз не считает тебя врагом.
С этим я не мог согласиться и опустил глаза, пожав плечами:
– Другом она меня тоже не считает. У нас просто нет выбора.
Наматхан кивнул:
– Да, о подруге Диане она мне не говорила. Утром она имен не называла…
В немом вопросе я вскинул бровь, тут же его озвучив:
– Что она сказала?
Возможно, я впервые узнаю, как она по-настоящему ко мне относится, ведь с этим ловеласом она наверняка была крайне откровенна, куда откровенней, чем с моими друзьями. Впрочем, ответ Наматхана меня разочаровал:
– Она выразилась неопределенно…, будто твоя природа ей самой не ясна.
Поджав губы, я едва заметно кивнул, прекрасно понимая Санрайз. В одно слово не уместишь все то, что она узнала обо мне и моем мире.
– Что еще рассказала Санрайз? – Вздохнул я.
Я был рад, что притворяться больше нет нужды, и даже позволил себе взять пирожное, но так и не донес до рта, снова погрузившись в суету мыслей.
– Санрайз говорила, что ее одержимость началась после битвы с миньонами агриев.
Я кивнул немного рассеяно.
– Ты можешь рассказать подробнее?
Я посмотрел на Салима. Мне казалось невероятным, что мы так просто говорим об этом, после того, что произошло. Единственное объяснение, которое я смог придумать, это то, что мне хотелось, как можно скорее забыть об этом, переключиться…, да и свой мир я покинул в своеобразном настроении, что быть может несколько сгладило обстоятельства:
– Что именно?
– Кто ты? Откуда? Как оказалась в… ее теле.
Отложив пирожное, я не удержался, парируя:
– Если расскажешь, как ты оказался в ее теле.
Закусив губу Салим смущенно отвернулся, посмотрев в окно.
– Она этого хотела…, я уже говорил. Я…, понимаю, что для тебя это все выглядело иначе. Ты оказалась в ее теле в момент…
– Самый не подходящий, – Продолжил я.
Наматхан склонил голову, будто каялся, потом потерев лицо ладонями, посмотрел на меня:
– Если бы я знал раньше, я бы…
– Не спал с ней?
Во мне закипал гнев и, не отводя глаз от Салима, я изливал его на пирожном, которое нещадно разрезал маленькой вилочкой. Проследив за моими манипуляциями, Салим поднял руки в примирительном жесте, вероятно решив, что скоро я перейду к его глазам, буду так же разминать их вилкой прямо в глазницах.
– Да, я бы не решился, вопреки желанию, которое охватывает меня всякий раз, когда она рядом.
Несмотря на то, что Салим меня откровенно раздражал, я ему поверил. Он явно был из тех, кто умеет контролировать себя, достаточно было вспомнить наше сражение. Я снова
посмотрел на побитый стеллаж, пробитую дверь. Хотя возможно все же иногда он дает слабину?
– Почему она это сделала? – Спросил я, кивнув на разруху.
– Я не знаю. Она поговорила с Дарлисом, а после вернулась сюда. В этом беспорядке я ее и нашел.
Несмотря на то, что разговор с Дарлисом и визит Вероники были весьма важными вопросами, я не мог не спросить:
– И что было дальше?
Салим вздохнул:
– Она призналась, что бывает не в себе, «одержимой». Мне казалось, она говорит о своих чувствах, а не о буквальной одержимости. Потом она рассказала о сражении, и я предположил магическое ранение.
– Что было дальше? – Продолжал наседать я.
Салим посмотрел на меня:
– Мне нужно было разобраться с этим, но… я был очарован ею и не устоял.
– То есть от битвы вы перешли к постели?
Наматхан замолчал, смутившись, и я уже не был уверен, что он способен в ярости разнести комнату. Он выглядел так, как будто это Санрайз его изнасиловала, и хуже всего было то, что от Санрайз я вполне мог ожидать подобного… Бл…ть!
– Я проверил ее ранения на предмет магического воздействия, но шрамы были чистые.
Я догадался, чем закончилась проверка, но возвращаться к этому уже не хотел. Спрятав лицо в ладони, я выдохнул:
– Значит, ты не знаешь в чем причина?
Наматхан взял чашку с чаем:
– Я надеялся, что ты знаешь, ведь это ты оказалась в ее теле.
Похоже, день будут долгим… Я покачал головой и решительно закинул в рот пирожное. Прожевав его в угрюмом молчании, я, наконец, сказал:
– Я не знаю, как это произошло и почему, но началось действительно после сражения при Даклии.
На самом деле чуть позже, но я не думал, что это существенно. Между Даклией и появлением Санрайз как независимой личности, на мой взгляд, не было ничего экстраординарного. Разве что тролль меня треснул по голове… Я сильно сомневался, что в игре, где рубят бошки только так, подобное ранение может привести к багу. Хотя я уже давно сомневался в том, что это игра…, черт, я совсем запутался!
– Я рассказал о нас с Санрайз, теперь ты расскажи о себе, возможно, если ты действительно желаешь выбраться из ее тела, я найду способ помочь.
Почему бы и нет? Обратного пути у меня уже не было. Если я откажусь, Салим вполне может счесть меня зловредным демоном и возможно попытается силой изгнать меня, так зачем усложнять? Возможно, у него получится… В очередной раз, вернувшись к событиям в Даклии, я рассказал Салиму практически все, что рассказал Санрайз, умолчав лишь о том, что на самом деле я парень по имени Димон, решивший поиграть в игру. Мне наверно месяц потребовался, чтобы худо-бедно объяснить игровые нюансы Санрайз, еще месяца на объяснения у меня не было. Так же я умолчал о своих друзьях. У них проблем с аватарами не было, а лишний раз выдавать их иномирное происхождения я не решился. Если и рисковать, то только собой. Вполне возможно, что после моего рассказа Салим решит сдать меня Амерону или запрет и будет дожидаться, пока Санрайз не вернется к нему. Итогом моего повествования стала девушка Диана из другого мира, которая таинственным образом оказалась в теле Санрайз. Такой избитый сюжет про попаданку. Я не знал, чем мне аукнется откровенность с Салимом, но был уверен, что от ярлыка «демон» и сиюминутной расправы меня спасают чувства мага к Санрайз, его сомнение, что она в своем уме и конечно ее тело, которому он совершенно точно не хотел вредить.
– Это многое объясняет, – Объявил Салим, едва я закончил рассказ.
Я только хмыкнул, лишь догадываясь, что можно понять из моей запутанной истории:
– Тогда объяснишь мне?
Чувствуя себя совершенно опустошенным, я решил наполниться еще одним кусочком пирожного. «Alea iacta est» – Жребий брошен, как говорили древние римляне. Мне надоело притворяться, сочинять и обхаживать проклятого бота, будто я сам хочу с ним переспать. Я дико устал и решил плыть по течению. Наматхан посмотрел на меня:
– Что ты знаешь о Всадниках?
Я не ожидал, что Салима заинтересуют Всадники в тот момент, когда его любовница явно не в себе, поэтому пожал плечами:
– Не больше Санрайз. Все, что мне известно я рассказала, когда мы говорили об Эольдере.
Салим кивнул и задумался:
– А до этого ты уже бывала здесь, в оазисе?
Мои постоянные прыжки между мирами лишили меня ориентации во времени, но в оазисе я был всего раз, поэтому предыдущее мое появление относилось к пустыне и едва ли интересовало Наматхана.
– Нет. Вчера я оказалась здесь впервые, ориентировалась только благодаря посланию Санрайз…
Салим прищурил проницательный взгляд и неожиданно протянул руку:
– Я могу его прочесть?
Я бросил взгляд в ответ. Конечно, послание могло бы облегчить мое признание и возможно Наматхан охотней поверит мне, если я предъявлю его, но Санрайз писала Диме, а о Диме я говорить не хотел.
– Я сожгла его, – Соврал я, изобразив печаль, и тут же пояснил, – Санрайз не хотела, чтобы кто-то посторонний узнал о нашей проблеме…
Чтобы не выглядеть преступником, укрывающим улики я решительно добавил, рассчитывая затронуть чувства Салима:
– Прежде она никому не доверяла, но тебе, видимо, решила признаться.
По легкому румянцу на щеках Салима я догадался, что попал в цель. Толика лести убедила его, что Санрайз действительно боялась, что о ее секрете узнают, и я решил подлить еще немного масла в огонь разгорающихся чувств Наматхана:
– Она писала мне, что ты, возможно, сможешь помочь нам.
Салим поднял глаза на меня и тут же рассеяно кивнул:
– Я с таким прежде не сталкивался, но готов сделать все, что в моих силах.
Он замолчал, а я позволил себе еще кусочек пирожного, гадая, хватит ли у него сил и возможно ли вообще разрушить нашу связь с Санрайз. Прежде я об этом не думал, разумно привязывая эту связь к финалу игры: вот выйду из нее, и связь сама оборвется, но что если нет? Что если из-за этой связи я даже выбраться из этого мира не смогу?