– Она не твоя! – Выпалил я, так и не придумав достойного ответа.
Нагзар снова достал пистолет и тут же направил на меня:
– Только открой рот еще раз!
– Убери оружие, Нагзар! – неожиданно рявкнул Салим, – И впредь не смей доставать его здесь!
– Обещаю тебе, Санрайз, прежде чем ты попадешь в руки Амерона, я сполна расквитаюсь с тобой!
Несмотря на изобилие скверных личностей, которых я успел повстречать в этом мире уже не мало, Нагзар единственный умудрился записать меня в личные враги, не считая, конечно Амерона. Только от него я ощутил волны какой-то направленной ненависти. У меня даже как будто живот разболелся от его злобного взгляда. Хотя может я просто проголодался.
– Возвращайся в гостевой дом, Нагзар, пока я не расквитался с тобой за нарушение законов оазиса!
На этот раз Салим сам взял меня под локоть и потянул к выходу со двора. Маршакри перед нами тут же расступились, а я все норовил поймать взгляд Вероники.
– Мы должны ее вызволить!
Салим промолчал, продолжая тащить меня к башне. Он явно был зол на меня, хоть и не показывал этого. Я подставил под удар Санрайз, а значит я угроза для нее. Салиму ведь неизвестно, что Санрайз бессмертна.
– Вероника может быть полезна в бою против Нагзара! – Попытался убедить я.
Салим остановился, только когда маршакри остались позади. Вздохнув он посмотрел на меня:
– Боя не будет. К утру я закончу с порталом, и мы покинем оазис.
– Но я не могу бросить Веронику!
– Почему?
Я замялся, пытаясь найти правильный ответ:
– Если она Тайга, то Амерон получит что хотел, – Кое-как выдал я.
– Времени почти не осталось, и тратить его на распри с Нагзаром я не стану.
Салим опустил глаза:
– Пожалуй, мне здесь больше не место.
Он посмотрел мне в глаза, хотел что-то сказать, но тут же отвернулся. Я догадался, что он хотел поговорить с Санрайз, а не со мной. Черт, мне нужно было притвориться, что Санрайз вернулась и потребовать, чтобы он спас Веронику! Ее он бы послушался…, с другой стороны, Санрайз не доверяла Веронике. Проклятье! Секрет Салима она ей не раскрыла, а вот мой выболтала!
Вздохнув, я посмотрел в сторону маршакри. Они медленно топали к своему дому, уводя Веронику обратно в плен. Одному шайтану известно, как Нагзар решит ее наказать и все из-за меня… И Дарлис пропал! Что если эти упыри схватили и его тоже?
– Если ты не желаешь вреда Санрайз, прошу больше не рисковать ее жизнью…
– Ты любишь ее? – Неожиданно для самого себя спросил я.
Этот вопрос я задал глядя вслед маршакри и только через мгновение спустя посмотрел на Салима. Я не ожидал увидеть его совершенно разбитым и уставшим. Он не смотрел на меня, уведя взгляд куда-то в сторону и вниз. Выглядел он как наказанный ребенок, и я даже почувствовал себя виноватым, хотя действительно хотел знать ответ. Возможно, я знал его итак, но мне нужно было услышать…, просто чтобы пробудить в себе злость и равнодушие к этому миру, чтобы, наконец, окончательно с ним попрощаться.
– Куда бы Санрайз не направилась, я бы хотел отправиться следом и создать новый дом только для нас двоих. Да…, я люблю ее.
На последних словах Салим посмотрел на меня и только теперь я окончательно убедился в чистоте его помыслов, несмотря на то, что подсознание упрямо пыталось отыскать изъян в нем. Я смотрел на Салима и поймал себя на том, что безумно хочу оказаться на его месте. То же самое сказать Санрайз, но это было невозможно, поэтому я молчал.
– Забудь об Амероне, оставь его мне. Это ведь не твой мир.
Я опустил глаза. Салим как будто говорил моим внутренним голосом, и эти слова я уже слышал. Ими говорил здравый смысл. Значило ли это, что Наматхан нашел способ вернуть меня в мою реальность? Или он просто хотел отвадить меня от необдуманных решений, вроде этой попытки спасти Веронику? Если все же первое, то я просто обязан попросить, чтобы Салим помог вернуться моим друзьям, но тогда он узнает, что они такие же пришельцы как и я…, да и как он им поможет, если Вероника в плену у Нагзара, Дарлис пропал, а остальные и вовсе непонятно где!
– Диана.
Его голос снова сделался мягким, а тон терпеливым. Он положил руки мне на плечи, заставив меня поднять голову. Он не улыбался, но и злости в его глазах больше не было, только усталость и забота. Не знаю, было ли это подтверждением моих мыслей, или сама игра, которую я уже мнил реальностью, говорила устами Салима, но он произнес слова, которые я надеялся услышать очень давно:
– Тебе пора домой.
С необычной волной наслаждения пробежавшей по телу, я ощутила, как на меня изливается Салим до самого последнего мига я думала, что это он и лишь когда дрожь унялась, ощутила, что мир вокруг изменился, а в нем изменилась и я. Моя рука удерживала еще пульсирующее естество чужого тела, едва осознав это, я открыла глаза, вздрогнула словно в последней судороге экстаза и сильно ударилась рукой о борт ванны, разметав вокруг брызги воды, вытекающей из крана над головой.
– Проклятье!
Я забилась в воде, словно кошка упавшая в корыто. Оглядевшись, я поняла, что снова оказалась в квартире Димы, в ванне, в его теле… Снова, как в первый раз он был обнажен, но теперь из хлипкого тела подростка пульсируя выходило возбуждение и не только…
Я смотрела на его достоинство как на опасную змею, будто пыталась отползти, но конечно это было нелепо. Я старалась не думать о том, чем здесь занимался Дима, но разбираться с этим явно придется мне. Его тело все еще отзывалось приятной дрожью, но я уже едва ощущала ее, охваченная паникой.
– Проклятье! – Повторила я, вообразив, что Дима прямо сейчас оказался в моем теле, – Нет! Только не это!
Оскальзываясь, я вскочила на ноги, как будто могла вернуться в свой мир, если быстро выберусь из ванны, но этого предсказуемо не произошло. Гордость Димы не унималась и невольно напоминала мне о Салиме и обстоятельствах, при которых я снова оказалась здесь. Черт!
– Как это прекратить?!
Обведя ванную взглядом, я нашла полотенце и вытерлась, вздрагивая всякий раз, когда задевала достоинство Димы.
– Мне нужно одеться!
Щеки пылали от смущения, когда я почти выбежала из ванной и вернулась в разгромленную комнату. На какой-то момент я замерла, невольно столкнувшись с дежавю. Проклятье, я разнесла комнату Диме и комнату Салиму! Мои нервы совсем никуда не годятся! По крайней мере, эта отвлеченная мысль уняла торчащее достоинство и я, отыскав одежду, смогла, наконец, скрыть Димину наготу. Только после этого я упала в кресло, воображая весь тот кошмар, который начнется, если Дима сменит меня в момент нашей близости с Салимом.
– Святая Благодать!
Спрятав лицо в ладони, я воображала картины одну страшней другой. Одному богу известно, что подумает Дима, оказавшись в такой…, в такой неоднозначной ситуации. О чем я только думала?! О Салиме…, о нем и о своей одержимости, от которой он может меня избавить… Он догадается! Я ведь попыталась рассказать ему прежде, чем страсть обуяла нас. Он поймет и… Проклятье, я даже не оставила послания Диме! В отчаянии я снова перевернула стол, только в самый последний момент, заметив на нем новое письмо.
Каждое мое движение казалось рубленным, от кипевших внутри чувств. Проклятье, всего десять минут назад, я была с Салимом, чувствовала его в себе, а теперь я снова в теле мальчишки, в этой проклятой квартире! Кое-как уняв судорожное дыхание, я поднялась с кресла и обошла перевернутый стол. Все прежние письма лежали здесь же, на полу, отчего я подумала, что Дима, был совсем не в настроении убирать бардак, устроенный мной. Я подняла последнее послание, ответ на вопрос, который, казалось, я писала здесь совсем недавно, после разговора с Дарлисом. Прошло так мало времени и вот мы снова с Димой поменялись местами, почему? Почему так быстро?!
С письмом в руках я села на диван, и какое-то время просто смотрела на него, все еще мыслями пребывая в постели с Салимом. Мною овладело дикое желание вырваться из этой квартиры, я уже почти бросилась к двери, в надежде, что снова вернусь в свое тело, но в последний миг зацепилась взглядом за послание. К своему удивлению, я обнаружила в нем больше рисунков, нежели слов. Я невольно вспомнила слова Димы о безумии, и уже было решила, что это признак очередной стадии, когда узнала некоторые символы. Я видела их в мастерской Салима! Дима явно не просто так их нарисовал. Отложив на время попытки выбраться из мира Димы, я вернулась к началу послания, к тому самому вопросу, который успела написать, после разговора с Дарлисом: «Почему ты создал женское тело?». Я ожидала очередного развернутого и непонятного пояснения, но Дима просто списал все на случайность. Разбираться в том правда это или нет, я уже не хотела. Дарлис говорил, что иногда у них не было возможности выбрать тела, может быть этот случай был чем-то похож… Все же Дима явно счел, что одной случайностью ограничиться не сможет и написал дальше слова, которые одновременно смутили и запутали меня: «Я увидел тебя в портале и был очарован тобой. Возможно, именно это стало причиной того, что я оказался в твоем теле. Прости, я не могу найти другого объяснения».
И в этот самый момент он, возможно, очнулся на моем месте…, в объятиях Салима. Проклятье! В бессильном гневе я сжала руки, едва не порвав письмо Димы. Как он может писать мне подобное? Он признавался в чувствах ко мне уже не в первый раз, но я не могла воспринимать эти признания иначе как признания хищника своей жертве. Возможно, Дима не хотел сказать ничего дурного, но от его слов, я снова ощутила себя добычей демона… Почему с Салимом такого не было? Едва я задалась этим вопросом, как меня озарило. Ответ все это время лежал на поверхности! Стоило мне вспомнить искренний взгляд Салима, как я поняла, чего не хватало Диме, чего не хватало мне! Всего лишь взгляда! Простой возможности заглянуть в глаза Димы и прочесть правду в них. Повинуясь порыву, я поднялась и подошла к зеркалу. Сколько раз я смотрела на его отражение? Трещина снова пересекла его лицо, но я не замечала дефектов, как было раньше. Дима был молод и в моем мире его могли счесть привлекательным, но и это я отметила лишь мельком, стараясь заглянуть глубже, в его карие глаза, тревожные и уставшие. Конечно, я не могла увидеть его, ведь сейчас в этом теле была я, но глядя на отражение, теперь уже без злобы и ненависти, я укрепилась в своем открытии. Могу ли я отказать Диме в доверии, если он не мог встретиться со мной взглядом? В какой-то момент мне захотелось, чтобы отражение оказалось настоящим Димой, ожило и заговорило со мной. Сможет ли он повторить все то, что написал, глядя мне в глаза? Смогу ли я сказать, все, что написала ему? Смогу! Возможно не так жестко, как писала, но…, вздохнув я села в кресло, все еще следя за отражением. Меня охватил стыд за то, что я наговорила Веронике про Диму, но я вспомнила его послание, подозрения, которые он высказывал о Салиме. Тогда я не хотела даже думать о его чувствах, но теперь, снова прочитав его признание, не могла не думать, что он искренне переживал за меня…