В поисках вдохновения я поднялся и подошел к стеллажу с книгами. Санрайз писала о тех, что успела просмотреть и я невольно пытался взглянуть на свою библиотеку ее глазами. Конечно она искала здесь мрачные гримуары чернокнижника-колдуна, а нашла сборники по философии, психологии и популярную фантастику… Даже представить сложно, сколько вопросов у нее возникло в голове. Пожалуй стоит убедить ее, что мое чтиво по большей части пустая трата времени и уж точно не поможет решить проблему с игрой…, впрочем, она едва ли поверит, если я не смогу доказать свою искренность.
Я выглянул в окно, убеждаясь в неизменности пейзажа за ним. Будто кто-то повесил экран и транслирует мне этот унылый зимний пейзаж, а за этим экраном жизнь идет своим чередом, но уже без меня. Ох, надо избавится от этой философской чуши! Я наклонился, чтобы поставить книги на место и обнаружил свой толстенный фотоальбом. Его мне в дорогу отдала мама и время от времени он заполнялся свежими фотографиями. Какие-то я делал сам здесь в Питере, но большую часть присылала мама из Казани. Во мне даже что-то дрогнуло, когда я представил, как Санрайз берет его в руки. Похоже, она достала его, но не открыла… В противном случае на моем столе лежало бы куда больше фотографий, наверно. Впрочем, ничего криминального в альбоме не было. Моя семья, друзья… Возможно если я покажу его Санрайз, она станет больше доверять мне? Когда я уже было решил положить альбом на стол и рассказать о нем в послании, в голову ворвалась тревожная мысль о том, что я веду себя как сумасшедший. Будто пытаюсь ублажить языческое божество, выдуманного персонажа, как из детства… Мои губы невольно дрогнули в улыбке, когда я вспомнил о том, что миллиарды людей соблюдают ритуалы, фантазируя о подобных «невидимых друзьях». Конечно, Санрайз не была богиней (хотя как посмотреть), но зато я ее видел, пусть лишь в зеркале или во сне…, в общем, в какой-то искаженной реальности, но все же она была реальна для меня…
– Богиня моих снов…
Нет, мне определенно нужно передохнуть! Смыть с себя запах пустыни и освежить голову. В конце концов я дофига времени проторчал в игре и имею право на отдых. Несмотря на то, что я вернулся в собственное тело, мне казалось, что я все еще в поту и песке пустыни. Впрочем, обильный пот легко объяснялся посланием у меня на столе и перспективой долгой беседы с Санрайз, которая потребует от меня слишком больших умственных усилий. Нет, сперва я смою с себя всю эту дорожную пыль! Решив так, я разделся и направился в душ. Едва покинув комнату, я замер и медленно, словно в ожидании жуткого скримера повернул голову к входной двери. Если тот сон в пустыне не был бредом от солнечного удара и Санрайз действительно выходила из квартиры, то мне тоже стоит рискнуть. Я даже сделала пару шагов к двери, забыв, что стою в прихожей совершенно голый. Если я просто приоткрою дверь и увижу лестничную площадку, все станет ясно… Нет. Сперва я должен ответить Санрайз, проверить чат, а потом…, потом я попробую выйти.
Забравшись в ванну, я принялся рассуждать, что могу сказать своим соседям, если увижу их. Стоит ли вообще к ним обращаться или лучше сразу бежать на улицу и… и что? Я стоял под душем вперя взгляд куда-то в стену, воображал как выхожу на улицу. Почему-то мне казалось, что игра привязалась ко мне, подобно болезни. По мне стекала теплая вода, а я представлял себе холод на улице, от этого у меня проснулся озноб и возникло впечатление, будто я непроходимо болен. Причем не в психическом плане. Я иду среди людей на улице, вроде бы свободный от игры, а может быть и нет… Конечно я бы попытался добежать до Сереги, он жил не так далеко от меня. Но что если посреди пути игра снова заберет меня? Что если это произойдет едва я открою дверь на улицу? Найдет ли меня кто-то из соседей в подъезде или я снова очнусь у себя в квартире, будто и не выходил никуда? В моей голове творился сплошной Сайлент Хилл, в котором возможен был любой исход, вот только вариант, что я, покинув дом, окончательно выбираюсь из игры, казался наименее вероятным. Впрочем, я еще даже из квартиры не попробовал выйти. Зато подобные рассуждения настроили меня на нужный лад, и я был готов написать Санрайз. Казалось я пишу свою последнюю записку и как последняя, она должна исчерпывающе ответить на вопросы моей невольной спутницы. Выдохнув все переживания, я сосредоточился на деле и выключив воду, выбрался из ванны, вытерся и вернулся в комнату. Ощущения пустыни я смыл с себя, но аппетит у меня по-прежнему отсутствовал, поэтому я сразу уселся в кресло и прежде всего, взялся за мышку. Я решил написать в чат о своих намерениях, чтобы мои друзья тоже были в курсе, но когда окошко чата возникло передо мной, я заметил, что Санрайз отметилась и в нем. После виртуальной смерти Пикселя, я как-то загрузился проблемой его воскрешения и не подумал, что Санрайз может прочесть всю нашу переписку, теперь она ответила всем, продублировав некоторые вопросы из своего послания Пикселю и Андрею. Дарлиса она спросила о фото, которым он хотел со мной обменяться и, пожалуй, с решения этой проблемы мне стоило начать. В послании Санрайз интересовалась, почему я пишу Дарлису от ее имени, будто я вовсе не парень… Я решил ответить так, чтобы ей было понятно и написал о том, как мне стыдно, что я оказался паразитом в ее теле. Конечно это были своего рода извинения перед Санрайз, но никак не объяснение моего поведения, поэтому я после минутного залипания решил поставить точку в своем нелепом притворстве. Вернувшись к чату, я, помедлив, написал Дарлису краткое и лаконичное «Я парень». Потребовалось еще несколько минут, чтобы я решился нажать Энтер, но вспомнив о своем обещании быть искренним с Санрайз, я, наконец, сделал это. Возможно, стоило дать какое-то развернутое объяснение, но я не мог подобрать слов и больше переживал насчет своих отношений с Санрайз, нежели с Дарлисом. Пускай поржет, обзовет меня извращенцем…, после всего пережитого в игре, это было ерундой. Я не мог предсказать, чем это признание обернется для Санрайз, но врать больше не мог, тем более, что ситуация все больше выходила из-под контроля. Думаю теперь, когда Санрайз явно в обиде на меня, ей будет не сложно спихнуть все на демона Димона, если Дарлис вдруг задастся вопросом, почему она считает себя парнем. А может, я признаюсь и в том, что мой аватар живет своей жизнью. Пора разрубить этот узел…
Выдохнув, будто только что обезвредил бомбу, я ощутил огромное облегчение, на ум пришли слова Иешуа Га-Ноцри: «Правду говорить легко и приятно». Что ж, если остальная правда принесет такое же облегчение, то впредь я зарекусь врать…, особенно врать Санрайз.
Я взялся за перечень вопросов, которые интересовали Санрайз и стал писать ответы. Еще в ванной я пришел к выводу, что проще будет перевести язык технологий доступных мне, на язык фэнтези, доступный Санрайз и начал с самого главного: «Буран, Тайга и Асмодей – это магический диск, который с помощью компьютера переместил меня с друзьями в твой мир». Написав эту строку, я решил, что изучив коробку, забыл про диск с игрой. Нажав кнопку на дисководе, я достал его и пригляделся к гадкому артефакту в один миг изменившему мою жизнь. Я уже не ждал, что обнаружу на нем какую-то подсказку, что-то особенное, что отличало бы его от других игровых дисков…, так и было. Это был обычный диск. Минуту я раздумывал над тем, чтобы сломать его и быть может таким образом разрушить игровую реальность, что затягивала меня, но в последний момент, когда диск уже неплохо погнулся в моих руках, я отказался от этой затеи. Конечно потому что понятия не имел к чему это может привести. Специально на случай, если Санрайз решит попробовать этот не хитрый способ разрушения магии, я написал о своих опасениях, дополнив историю тем, что именно эти страхи не позволили мне раздолбать ноутбук или как-то еще одолеть магию артефакта. Диск я не стал прятать, а положил его рядом с коробкой, лишний раз пытаясь убедить Санрайз, что мне можно доверять.
Если прежде я писал ей о своих похождениях в игре, то теперь описывал то, как игра должна была проходить, если бы все не пошло по пи…де. Я рассказал ей о ботах, объяснив, что так мы называем обитателей ее мира, объяснил, что путешественники по мирам, вроде нас, называются игроками. Отсюда я плавно перешел к ответу на вопрос, который возник у Санрайз, когда она прочла мою переписку с Андреем, сразу после того как Пикселя сожрал Гром. Санрайз хотела знать, почему ее называли ботом и как это влияло на смерть Пикселя. Почему то, что она избавила Серегу от мучений, так взволновало нас, если он все равно должен был воскреснуть. Перечитав вопрос несколько раз, я принялся отвечать. «Поскольку у нас с тобой одно тело на двоих, то нам было не ясно, игрок ты или бот. Наше бессмертие может иметь ряд условий, одно из которых смерть от руки другого игрока. Мы опасались, что если ты убьешь Пикселя, то он уже не вернется или переместиться на другой сервер». Ох, я реально ощутил себя ученым, который пытается объяснить неандертальцу устройство телевизора. Всякий раз отвечая Санрайз я спотыкался об очередной термин, который так же нуждался в пояснении. Больше всего я опасался, что не успею ответить на все вопросы и рассказать о том, как же все началось. Сделав глоток чая и выдохнув, я взялся за следующий термин. «Сервер – это другой мир» Да, я решил не усложнять себе жизнь и сочинил такое объяснение. Не таким далеким от правды оно было. «Прежде мы могли сами выбирать сервер, но этот магический диск нам этого не позволил. Поэтому если кто-то из нас погибнет от руки игрока или важного бота, то он может оказаться в другом мире, где мы его не сможем найти». Я писал, осознавая, что все это лишь наши домыслы и страхи. Имели ли они под собой основания? Скорее всего, но поскольку фактами не являлись, я написал об этом Санрайз. Я пишу ей правду, а значит и о сомнениях должен упомянуть. Теперь мне предстояло перейти к самому сложному – фотографии, которую она нашла. Конечно, мне не трудно было раскрыть Санрайз истинный облик своих друзей, в конце концов, они ее не особо заботили. Но я планировал рассказать Санрайз всю правду, а значит не только о внешности своих друзей…