– Сука Санрайз не смогла меня прикончить и тебе это не по силам, сопляк!
Родмунт достал пузырек с зельем, но я, подскочив к нему, ногой вышиб его из руки северянина.
– Х…й тебе!
Монстр внутри меня ликовал и требовал прикончить проклятого предатели немедля: разнести его череп на кусочки, словно он был собран из конструктора, воткнуть клинок меча промеж оскаленных зубов! Причин отказывать своему внутреннему демону я не нашел, но стоило мне вскинуть меч, как внезапный удар в спину швырнул меня на землю. Едва вернув воздух в легкие, я тут же перекатился и увидел перед собой силуэт здоровенного северянина на фоне мерцающего полотна портала. Пламя, объявшее дом губернатора справилось с толстой балкой и рухнув, она породила вспышку, которая позволила мне различить черты лица нового противника, который оказался совсем не новым. Передо мной стоял с мрачным видом плешивый воин, которого я знал даже лучше, чем Родмунта.
– Саргос! – сорвалось с моих губ.
Казалось, мы вечность назад расстались с ним в Мисталире, когда он увел за собой скабенитов, побоявшись идти к Разлому. Возможно наш поход прошел бы совсем иначе, если бы он не струсил тогда. Впрочем, если он объединился с Кранаджем, то все могло быть еще хуже, чем было.
– Я тебя не знаю, но если ты с Всадниками, то заслужил разделить их участь, – ответил скабенит.
Словно забыв обо мне, он подал руку Родмунту и даже не взглянув на меня потащил его к порталу. Я тут же дернулся, вскинув руку и выпустив огненный шар, но было поздно. Последнее, что я увидел перед тем, как они исчезли в портале, это гадкую ухмылку Родмунта, чудом избежавшего моего возмездия.
– Сука! – выкрикнул я, когда портал растворился в воздухе, а моя магия, будто заплутавшая звезда унеслась в черное небо.
В груди клокотало от нереализованной мести, хотелось рвать и метать, но оглядевшись я заметил, что большая часть мертвой армии разбита и Саргос с Родмунтом были в числе последних северян, сбежавших из Тиверхолма. Маги больше не появлялись и теперь я был уверен, что не появятся. Хоть маленький бой с Родмунтом мне завершить не дали, общую битву мы выиграли, о чем возвестил боевой рог эльфов. Возможно поэтому Саргос не стал меня добивать: спешил сбежать пока до него не добрался Пиксель… Так я решил, но попытавшись подняться, нашел подлинную причину его «милосердия». Она в виде солидного кинжала засела у меня в боку, о чем я узнал благодаря нестерпимой боли, пронзившей тело.
– Твою мать! – выругался я, выдернув «подарок» и тут же взвыл.
Бок уже онемел, а кровь из меня полилась ручьем, но сознание оставалось удивительно ясным. Преодолев судорогу в руке, я достал и выпил зелье исцеления, после чего без сил упал обратно на землю, дожидаясь пока оно сделает свою работу и пока меня найдут друзья. Перед глазами все еще светилась гадкая улыбка Родмунта вызывая дикую ненависть, которая вместе со страхом за Санрайз не давала провалиться в забытье…
Я слышал ликующие возгласы эльфов, торопливые шаги мертвецов, бегущих из города, но не чувствовал себя победителем. Я прижимал руку к медальону на груди, раз за разом вспоминая лова Родмунта и пытаясь разгадать скрытую в них судьбу Санрайз.
Только когда боль стала униматься и кровь уже не хлестала из меня, я поднялся снова и принялся искать своих среди редких очагов еще сопротивляющихся мертвецов. Почти сразу я увидел Дарлиса, который вместе с Пикселем вел в мою сторону целый отряд элидримов, явно разыскивая меня. Махнув им рукой, я устало оперся на чудом уцелевшую в минувшей битве телегу. Рядом с пылающим трактиром я заметил Элидрис, на пару с Андреем раздающую зелья раненным эльфам, которых собирали по всей площади их соратники. Терсиольд с двумя уцелевшими из нашего отряда гвардейцами отдавал последнюю дань уважения павшим соратникам.
Только розовую шевелюру Вероники я никак не мог найти. Я уже было решил, что она погибла или все-таки спряталась и пережидает где-то в стороне, когда заметил ее в самой гуще отступающих по дороге к Кельморну трупов. Гримаса ярости на ее лице не оставляла сомнений в ее активном участии в битве. Лихо орудуя мечом и магией, она кидалась на всякого, кто пытался сбежать прочь из Тиверхолма, будто вымещая на врагах обиду, что затаила на нас.
Но вот, ряды врагов вокруг иссякли. Трупы, усеявшие площадь, больше не поднимались и я позволил себе, наконец, выдохнуть, возблагодарив судьбу за то, что все мои друзья уцелели. Окончив бой расслабилась и Вероника. Пронзив последнего из ближайших мертвецов ледяной пикой, она будто очнулась от охватившей ее ярости, снова надев маску невозмутимости на лицо.