– Получилось? – спросила Элидрис.
Мы с Дарлисом обменялись взглядами и оба пожали плечами.
– Пока не понятно, – ответил я, – Но он исчез и…, я надеюсь это добрый знак.
– Добрый, если он вернется…, – нахмурилась Вероника, мрачно добавив, – А если нет, то нам пи…дец.
– Почему? – нахмурилась Элидрис.
– Мой медальон исчез вместе с ним.
Только сейчас этот факт дошел до нас. Андрей схватил плащ Элидрис в телеге, но под ним не осталось ничего. После смерти Сереги мы напрочь забыли о главной задаче медальона Эольдера, который должен был вернуть нас домой. С одной стороны, его исчезновение тоже могло быть добрым знаком, предвещавшим воскрешение Пикселя, но если он не вернется, то и о возвращении домой придется забыть!
– Твою мать! – выругался Андрей, схватившись за голову.
– Нужно обыскать местность! – предложил Дарлис, – Пиксель мог загрузиться где-то поблизости!
Мы тут же закрутили головами, выбирая направление поисков, но Элидрис остудила наш пыл:
– Эглидей в осаде, у нас нет времени на поиски.
Она посмотрела на Андрея, явно рассчитывая, что он ее поддержит, но тут вступила Вероника:
– Мне насрать на ваш Эглидей! Если Пиксель где-то поблизости мы должны найти его!
Мы с друзьями переглянулись и Андрей обратился к Элидрис:
– У нас около трехсот воинов, если разделимся, то быстро прочешем окрестности.
Владычице идея не понравилась и было ясно почему: мы были уже не далеко от Эглидея и если нас застигнут врасплох воины Кранаджа, мы можем поплатиться за то, что разделились, но запретить нам искать друга Владычица не могла и только вздохнула:
– Для этого воинам придется объяснить, кого мы ищем.
– Мы ищем Пикселя, можешь так и сказать! – отрезала Вероника и тут же направилась к своему коню.
Мы обменялись взглядами и кивнули Элидрис. Сейчас главное было найти Серегу, а его чудесное воскрешение будем объяснять, если найдем.
Новость о поисках погибшего Пикселя элидримы восприняли спокойно, вероятно потому что были уверены, что ищут украденный хищниками или монстрами труп. Мы разделились по сторонам света и стали медленно прочёсывать окружающие кусты, рощицы, взгорки и низины у реки. Вопросы у эльфов и гвардейцев возникли лишь тогда, когда Вероника, пренебрегая возможными опасностями, стала звать Пикселя, но вместо пояснений мы последовали ее примеру в надежде, что Серега отзовется. Но он не отзывался.
Через час, за который мы прочесали всю округу в радиусе километра от лагеря, стало ясно, что Пикселя поблизости нет.
– Он мог оказаться на другом сервере и тогда мы его уже не вытащим, – обреченно вздохнул Дарлис, когда мы все вернулись в лагерь с угасшей надеждой.
– А может он вернулся домой, – без особой уверенности предположил Андрей.
– Или он загрузился там, где сохранился, – неожиданно произнесла Вероника.
Мы тут же переглянулись. Мысль казалась логичной и преисполненной надежды, но, чтобы проверить догадку Вероники, нам нужно было вернуться назад, почти к самому Кельморну!
– Где ты сохранялся в последний раз? – спросила Вероника меня.
– В паре дней пути назад, – вздохнул я, посмотрев на друзей.
– Бл…ть, – выругался Дарлис.
Андрей тоже скис, но Вероника и бровью не повела, а тут же развернулась к своему коню.
– Ты куда? – спросила Элидрис.
– На пару дней назад!
Мы все уставились на нее как на чокнутую, а Владычица тут же запротестовала:
– Мы не можем повернуть назад только из-за призрачной надежды застать там Пикселя!
Вероника вскочила в седло и сверкнула глазами:
– А я могу!
В ее голосе натянутой струной звенела решимость и никто из нас не мог найти повода удержать ее. Никто кроме Элидрис.
– Там все еще обитают монстры, могут подстерегать мертвецы и ты думаешь, что сможешь добраться туда в одиночку? – спросила Владычица.
Вероника многозначительно перевела взгляд на нас и я тут же почувствовал как меня охватили жестокие противоречивые чувства.
– Вы со мной? – спросила Копипаста.
Мы с Дарлисом переглянулись. В иных обстоятельствах на этот вопрос мог быть только утвердительный ответ, но в осажденном Эглидее нашей помощи ждала Санрайз и мы с Игорем словно онемели. Андрей же перевел взгляд на Элидрис, которая смотрела на него с тревогой, будто в этот самый момент он должен был выбрать между ней и Пикселем, между этим миром и своим.