В тот же миг мир перед глазами вспыхнул и тут же скрылся во тьме. Меня дернуло куда-то вверх и в сторону, но даже в этот момент единственной мыслью, мелькнувшей у меня в голове, была не навредил ли взрыв Санрайз. Я словно провалился в бездну, повиснув в пустой темноте и только спустя время вспомнил, что моя защита иссякла, а свое бессмертие я отдал Санрайз…, значит если я погиб, то эта смерть окончательная! Удивительно, но я не чувствовал ни боли, ни страха, словно и вправду был готов погибнуть за Санрайз. Плывя в тягучем тумане мои мысли снова вернулись к ней и перед глазами возник ее образ в должно быть последней угасающей фантазии: вот она склоняется над моим бездыханным изувеченным взрывом телом, возможно в ее глазах блестят слезы…, а с губ срывается полный страдания крик…
– Дима!
Ее голос прозвучал так отчетливо, что я неожиданно для самого себя открыл глаза и с удивлением обнаружил, что тьма отступила. Я лежал на земле, а мир постепенно вырисовывался вокруг, являя мне встревоженные лица друзей и впереди всех Санрайз склонившейся надо мной! Слез в ее глазах не было, но на лице возникло неподдельное облегчение:
– Боги, ты жив!
– Вроде бы, – выдохнул я, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Совершенно точно я был жив и даже невредим, но не представлял, как смог уцелеть.
– Бл…ть, ну ты выдал! – облегченно улыбнулся Пиксель.
– Мы уж думали пизд…ц тебе, – в своей манере поддержала его Вероника.
Я думал также, но все что смог, это выдавить рассеянную улыбку. Мне все еще казалось, что я неведомым образом выбрался из лап смерти и пребывал в растерянности, хотя страха по-прежнему не испытывал.
– Встать сможешь? – спросила Санрайз.
Я кивнул:
– Да, я кажется в порядке.
Она протянула мне руку и, ухватившись за нее, я поднялся.
– Спасибо.
– И тебе, – кивнула Санрайз, – Но теперь, когда ты отдал медальон мне, я не хочу, чтобы ты лишний раз рисковал собой из-за меня.
Эта забота тронула меня и, чуть улыбнувшись, я кивнул:
– Я постараюсь, но ничего не обещаю.
Она качнула головой, строго посмотрев мне в глаза:
– Тебе придется пообещать, иначе я верну его тебе.
– Окей, – тут же отступил я, подняв руки, – Обещаю.
Кивнув, Санрайз вместе с Дарлисом, Пикселем и Вероникой вернулась к обороне наших рубежей, а я оглянулся вокруг, будто только что родился заново. Стена Вероники рухнула, но поток тварей вроде бы схлынул и хоть то тут, то там еще раздавались взрывы, их стало заметно меньше.
– Блин, я реально думал, что ты погиб и…, и уже не вернешься, – вздохнул Андрей, покачав головой.
– Я тоже, – признался я, – У меня закончились все слои защиты.
Андрей как-то странно улыбнулся, вскинув бровь:
– Видимо не все.
Он кивнул в сторону Санрайз, многозначительно добавив:
– Не ты один умеешь накладывать защитные руны.
Только теперь до меня дошло! Я уставился на Санрайз, словно на прекрасную Афину с мечом в руке, приглядывающуюся к телам вокруг настороженным внимательным взглядом. Ну конечно! Она защитила меня руной!
– Я же говорил, ты важен для нее.
Я взглянул на довольного Андрея и качнул головой. Хотелось так думать, но, в конце концов, мы были союзниками и все прикрывали друг друга не зависимо от собственных чувств. Но я все же позволил словам Андрея прорости в душе надеждой.
Выпив зелье магии, я снова призвал призрачный щит и присоединился к друзьям, с удвоенной яростью атакуя подрагивающие кусты и траву, в которых еще прятались бомба-монстры.
Вскоре взрывы стали стихать, как почти готовый попкорн в микроволновке. Интервалы между ними становились все дольше, пока, наконец, лес не затих, оставив только нервное ржание уцелевших лошадей да стоны раненых воинов. То там, то здесь вздрагивали листья и ветки, но теперь их тревожил только ветер. И все же долго, как будто вечность мы продолжали присматриваться к кустам и траве не веря, что все закончилось. Пришли в себя мы только после того, как Пиксель напомнил нам о кануме, беспечно хмыкнув:
– Если это все, на что способен ваш пришелец, то я не впечатлен.
Терсиольд бросил на него снисходительный взгляд и покачал головой:
– Надеюсь, милорд, вам не придется с ним встретиться, чтобы изменить свое мнение.
– Точно, – согласилась Вероника, – Зуб даю, этот говнюк где-то поблизости! Специально раскидал здесь своих глистов и теперь чешет к нам проверить свою ловушку.
Я чувствовал, как по телу пробегает дрожь в ожидании смертоносного луча, который мигом прервет мою жизнь и все мои оптимистичные фантазии о светлом будущем. Черт, мы так уверенно стремились на Север, вынашивали планы по спасению Элана и даже подумать не могли, что снова столкнемся с неведомым пришельцем, который мог в одиночку прервать наш поход вместе с жизнями! Эта мысль будто отрезвила меня, хотя, быть может, как говорил Андрей, я просто заново привыкал к своей смертности и порожденному ею страху. По крайней мере, у Дарлиса нашлась более оптимистичная теория: