– Хорошо. Раз ты не хочешь сдать свое оружие, Нертинель и Сиарлен буду сопровождать тебя все время, что ты находишься в Кельморне.
Два эльфа мрачного вида по кивку Элонира выступили вперед и встали по бокам от Вероники.
– Имей в виду, они тоже владеют магией.
Окинув свой конвой игривым взглядом, Вероника улыбнулась:
– О, я не против компании симпатичных мальчиков. Ванну мы тоже вместе будем принимать?
– Если ты до нее доживешь! – сплюнул Пиксель.
Андрей, бросив на него взгляд, качнул головой:
– Мое доверие ты получаешь взаймы и возвращать его придется с процентами.
– А моего ты не дождешься никогда! – прошипел Пиксель, – Так что не расслабляйся!
На этих словах он развернулся и зашагал в лифт, оставив после себя острый запах запланированной мести. Помедлив и смерив Веронику строгим взглядом, Андрей направился за ним, а следом потянулся и Дарлис.
Я видел, как Вероника нервно облизала губы. На этот раз она избежала оков, но наверняка понимала, что здесь ее легко может настигнуть кара за предательство. Взглянув на Пикселя, я подумал, что именно этот факт убедил его взять Копипасту с собой. Но она все равно шла за нами в перспективную ловушку. Было ли это внезапным доверием, которое она старалась не только заслужить, но и проявить, или у нее был план на случай нападения эльфов?
– Что ты будешь делать, если Элидрис прикажет тебе отдать медальон? – решился спросить я, когда мы направились за остальными к лифту.
На ответ я особо не рассчитывал, особенно на честный, но Вероника все же ответила:
– Воспользуюсь твоей идеей.
– Моей идеей?
– Ага.
– Какой?
Она взглянула на меня со своей неизменной ухмылкой:
– Разнесу медальон нахрен и мы все останемся здесь!
Я удивленно посмотрел на нее. Безумные искры в ее глазах не позволяли понять: шутит она или нет, но вспомнив ее историю, я подумал, что она вполне может решиться оборвать связь с нашим миром. Черт, возможно Вероника не так уж сильно хочет вернуться, как пытается показать! Может быть, в тот самый момент, когда она согласилась снова запустить игру, ее настигло скверное прошлое и подтолкнуло к непростому решению не хуже, чем меня заявившиеся в квартиру менты…. Впрочем, ее слова как всегда стоило делить на два.
– Ты ведь не против?
Она игриво вскинула брови, уставившись на меня проницательным взглядом, как будто не спрашивала, а утверждала. На миг мне показалось, что она прекрасно знает о моем намерении остаться и словно дразня, добавила:
– Здесь ведь твоя Санрайз. Если ты ради нее сюда вернулся, значит не против остаться.
Она хитро прищурила глаза:
– Или ты планировал поматросить и бросить?
Не в силах выдержать ее проницательный взгляд, я отвернулся, буркнув:
– Я вернулся к друзьям, чтобы вытащить их отсюда!
– Но ведь не только поэтому?
Глупо было надеется обмануть эту змею. Я не собирался признаваться Веронике в своем решении остаться с Санрайз, но даже из моего молчания она умудрялась получать интересующие ее ответы. Она как всегда умело загнала меня в угол, но к счастью мы уже добрались до лифта и собравшиеся вокруг нас друзья избавили меня от необходимости отвечать. Вероника тут же забилась в самый угол подъемной платформы, избегая компании Пикселя, но меня все же терзало ощущение, что она узнала все, что хотела.
Прежний тронный зал был серьезно поврежден после сражения с говнюком Фалиндером, в том числе не без моей помощи и теперь, поднявшись на невероятную высоту чередой мостов и помостов мы направились в другой, вырезанный в стволе дерева специально по распоряжению Элидрис. От прежнего он отличался более изящным исполнением и множеством витражных окошек, переливающихся в свете проглянувшего сквозь тучи солнца.
Когда мы, миновав следом за Андреем стражников, вошли внутрь, я восхищенно раскрыл рот. Если тронный зал Давилара походил на чиновничий кабинет с унизительным в прямом смысле слова столом, расположенном в яме в полу, то тронный зал Элидрис больше напоминал кабинет в каком-нибудь Ривенделле с изящной мебелью, залитой цветными пятнами света, пробивающегося через витражи. В нем будто все пропиталось эльфийским духом, переливалось, сверкало и будто бы пело, но главным его украшением была Владычица Кельморна, склонившаяся над столом с доступным только эльфам изяществом.
– Элидрис!
Глаза Андрея засияли и словно чудесное видение в роскошной золотой резной броне, коронованная серебром волос, Владычица обернулась к нам.
Хоть времени с нашей последней встречи прошло сравнительно не много, я все же успел подзабыть какой эффект производила Элидрис на неокрепшие мужские умы и хоть прежнего пьянящего чувства не испытал, я не смог избежать очарования, источаемого ею. Впрочем, ничего общего с чувствами к Санрайз оно не имело. Сейчас Элидрис казалась мне не более чем удивительно красивой картиной, в то время как Санрайз для меня была живым воплощением мечты. Впрочем, у Андрея очевидно все было наоборот. Едва их взгляды встретились, как он тут же устремился на встречу к своей Джульетте. Наш королевский конвой почтительно отступил, заняв пост возле ажурных дверей, оставив нас словно зрителей, неуместно замерших на сцене, где двое влюбленных слились в объятиях, а после и кратком, но очень выразительном поцелуе.