Вздохнув, я закинул на спину Черенка седло и посмотрел на Серегу.
– Я на твоей стороне, но если Вероника умрет и мы застрянем здесь навсегда, тебя это вряд ли утешит.
Серега нахмурился, поджав губы, но так и не смог ничего возразить.
– Поехали, а то Кранадж захватит весь Юг, пока мы тут треплемся, – Затянув подпругу и запрыгнув в седло, сказал я.
Построившись прежним порядком, мы оставили лесопилку и вернулись на дорогу. Теперь, когда мы с Пикселем помирились, дистанция между нами стала меньше, но разговор все равно не клеился. Отдохнуть мне так и не удалось, и казалось я держусь в седле только благодаря страху за Санрайз. Солнце расщедрилось теплом, усиливая дрему и вызывая жажду. Утолить ее я мог только вином, от которого еще больше клонило в сон и в итоге я застрял в эдакой суперпозиции между одолевающим сном и не дающей уснуть жаждой.
В какой-то момент мне показалось, что я задремал: звуки, сопровождавшие наше движение, вдруг стали глухими, а мир внезапно поплыл и укрылся туманом. Когда я разглядел в нем алое предложение сохраниться, сонливость как рукой сняло! Все мысли о Пикселе с Вероникой тут же покинули меня, а где-то в груди встрепенулась паника. На пути к Разлому я ждал сохранения с нетерпением, а теперь они повергали меня в ужас. Мне казалось, что после разговора с Андреем принять решение будет легче, но стоило явной угрозе нависнуть над Санрайз, как вся моя решимость мигом улетучилась. Быть может в прошлый раз мне повезло и Санрайз была жива, когда я сохранился, но повезет ли теперь? Если она погибла и я сохранюсь, то больше не смогу ничего изменить! Но даже если не сохранюсь, то Вероника точно сохранится. Бл…ть, Вероника! У нее ведь теперь нет медальона! А значит… Ощутив, как паника подкатывает к горлу, я попытался разглядеть Серегу в пелене тумана, но не смог. Впрочем, мне не нужно было видеть его, чтобы догадаться, какое решение он примет, если медальон сработает и предложит ему сохраниться. Смирившись с тем, что мой выбор отныне лишен всякого смысла, я, стиснув зубы мысленно ответил «да». Туман тут же развеялся, унеся с собой рубиновые буквы, а вновь оживший мир встретил меня полным торжества возгласом Сереги:
– Ха, я сохранился!
Глава 11
Серега выглядел одновременно восторженным и удивленным. С такими же лицами на него уставились и Дарлис с Андреем. Затем они повернулись ко мне с немым вопросом и я, все еще пребывая в растерянности, молча кивнул, подтверждая сохранение.
– Черт, выходит медальон реально передает бессмертие?! – озвучил общую мысль Дарлис.
Я был удивлен не меньше других, хотя надеялся на это и теперь, осознав произошедшее, почувствовал смесь радости и облегчения, как будто уже вручил Санрайз свое бессмертие. Но мы до нее еще не добрались, и я не знал, успеем ли вовремя. Эта мысль отрезвила меня и заставила скептически качнуть головой, взглянув на Серегу:
– Еще не факт. Возможно ты просто сохранился за Веронику.
Улыбка сползла с лица Пикселя:
– Думаешь?
Я только пожал плечами:
– Ты знаешь, как это проверить.
– Бл…ть! – выдохнул Серега, взглянув на Веронику, которая, как и прежде была погружена в себя.
Я пытался прочесть по ее лицу, знает ли она о сохранении, видела ли туман с рубиновыми буквами, но ее лицо оставалось безучастным.
– Значит если я ее прибью и она не воскреснет, то бессмертие передалось мне.
Пиксель задумчиво прищурил глаза, но я знал, что он не поступит так с Вероникой. Он не мог убить ее, когда медальон был при ней, а без медальона тем более не решится. Совесть ему не позволит.
– А если она не воскреснет, мы все можем застрять здесь навсегда, – все же решил напомнить Дарлис, многозначительно взглянув на Серегу.
– Х…й с ней! – раздраженно буркнул Пиксель, – Я уже отвык от бессмертия, так что пофиг!
– Зачем тогда забрал медальон? – спросил Андрей.
Пиксель посмотрел на него, вскинув бровь:
– В назидание. Пускай теперь познает на себе прелесть смертной жизни в этом мире.
Он снова перевел взгляд на Веронику:
– Даже если я сохранился за нее, она об этом не знает. Готов спорить теперь без медальона гонору у нее поубавится.
Взглянув на Веронику, я подумал, что лишившись медальона, она из простого расчета и мести будет избегать сражений и предоставит нам самим разбираться с врагами, что определенно сделает наш поход куда более рисковым и утомительным. Кроме того, мы по-прежнему не знали, возможно ли выбраться из этого мира без нее, а значит ее придется защищать. Не то чтобы в иных условиях я бы не стал этого делать, но прикрывать бессмертного товарища как-то спокойнее, чем смертного. Совесть корила меня за то, что я позволил Пикселю сделать, но в тоже время я не мог выбирать между безопасностью друга и Вероники. Какой бы стервой она не была, я не мог цинично обречь ее на смерть.