Тристан поклонился и спокойно удалился.
Не успел он покинуть Тампль, как Валуа вызвал своего капитана стражи и сказал ему:
— Вечером я ухожу по делам. Мне нужны четверо надежных людей, которые будут следовать за мной на расстоянии и приблизятся, лишь если я крикну или свистну. Завтра утром, с открытием дверей, поместите на участках зеленщиков, которые располагаются сразу за Бурдельскими воротами, двоих молодцов из числа наиболее решительных. Человек, который вышел отсюда, вы его знаете?
— Тристан, верный слуга проклятого Мариньи.
— Прекрасно. Так вот: ваши двое должны будут избавить меня от этого человека. Полагаю, достаточно будет одного удара кинжалом, но, для большей уверенности, прежде чем возвращаться сюда, пусть закопают тело. Скажете им, что в случае успеха получат двадцать ливров, оплошают — отправятся на виселицу. Ступайте.
Наступил вечер. Незадолго до условленного часа Валуа вышел из Тампля и направился к Лувру, сопровождаемый следовавшими на некотором расстоянии и готовыми вмешаться по первому же сигналу стражниками. Он обогнул старую крепость, сказав себе: «Вскоре я поселюсь здесь на правах полновластного хозяина». Сердце его стучало так, что, казалось, еще немного, и выскочит из груди.
У подножия Большой башни граф обнаружил ожидавшего его Тристана. Валуа вздрогнул. На какое-то мгновение он было решил, что слуга Мариньи на эту встречу не явится. Быстрым взглядом граф убедился в том, что Тристан был действительно один. Смутные опасения относительно того, что все эти рассказы об огромном состоянии могут оказаться ловушкой, рассеялись.
— Где это? — коротко спросил граф.
— Следуйте за мной, монсеньор, — сказал Тристан, спускаясь к воде.
— Нужно перебираться на тот берег?
— Да! — молвил Тристан, запрыгивая в лодку и отталкиваясь веслом от берега.
Валуа на секунду-другую замер в нерешительности. Его люди не смогут последовать за ними, или же, если они и воспользуются одной из этих привязанных к колышкам лодок, Тристан их заметит!..
Он не предвидел того, что сокровище может находиться на другом берегу… Но, полагаясь немного на свою удачливость и немного на инстинкт стражников, он тоже запрыгнул в лодку. Тристан тотчас же принялся грести. Через несколько минут ялик причалил к противоположному берегу.
Валуа обернулся, окинул реку внимательным взглядом и увидел, что его приспешники за ним не последовали, или, по крайней мере, переправу еще не начали.
— Далеко отсюда? — обратился он к Тристану.
— Нет, монсеньор, мы уже на месте. Сокровище спрятано в Нельской башне. Мне остается лишь показать вам потайной ход, по которому вы пройдете к сундуку, доверху набитому мешками с золотыми дукатами.
Если у Валуа еще и оставались некие сомнения, то эти слова, которые ласкали слух, окончательно их развеяли. Эта фраза, преисполненная шума дукатов, заставила графа позабыть о вполне реальной и очевидной опасности. Если какая-то мысль и присутствовала в этот момент в его ослепленном, зачарованном воображении, то это была мысль восхищения по отношению к Мариньи, которому пришло в голову спрятать свое сокровище в Нельской башне — единственном месте Парижа, где его бы ни за что не стали искать.
Поэтому он бросился к двери башни, перед которой уже стоял Тристан.
Валуа не удивился, обнаружив дверь приоткрытой; тот факт, что у Тристана имелся от нее ключ, показался ему вполне естественным.
— Входите, монсеньор, — сказал Тристан, поклонившись.
Не в силах унять дрожь, Валуа вошел.
В тот же миг оставшийся снаружи Тристан потянул дверь на себя и запер на два оборота.
XXXV. НЕЛЬСКАЯ БАШНЯ
Услышав, как захлопнулась дверь, Валуа сперва не осознал, что произошло. Он решил, что Тристан вошел вслед за ним. Он подождал немного. Зловещая тишина и темнота царили под сводами, где еще недавно разносилось эхо оргий и стенаний жертв Страгильдо.
— Тристан! — позвал шепотом граф де Валуа.
И так как никакой голос ему не ответил, граф понял, что, должно быть, угодил в ловушку.
Валуа захрипел от ярости и гнева. Как и большинство его современников, он был отчаянно храбр. Прислонившись спиной к запертой двери, граф вытащил кинжал, обмотал левую руку плащом и, съежившись, застыл в ожидании нападения.
Прошло несколько минут.
Он отчаянно вглядывался во тьму горящим взором, но тьма стояла стеной. Мало-помалу Валуа успокоился. Атаки не будет; это было очевидно. В башне никого не было. Его слух не улавливал ни одного из тех легких шорохов, тихих шагов, которые выдают приближение врага во мраке.